Право на жизнь

— Да, а следующую куклу мы уже у тебя заказывали. И она служила до того самого момента, пока не случилась трагедия, — продолжил свой рассказ Эдуард Робертович. — Эта трагедия и послужила окончательным смертельным ударом по театру уродов. Театр уже не приглашали в Кремль, а после пожара, слизнувшего фактически весь наш реквизит, стало совсем плохо. Коршунов свирепствовал и все же не хотел совсем разваливать театр. К тому времени умерли уже десять актеров. Как правило, здоровье у таких людей, как мы, слабое. Коршунов не хотел терять такого хорошего места, питаясь за счет инвалидов, он разжирел и издевался над нами, как только мог… А потом началось… — Эдуард Робертович замолчал, вздохнул и, оглядев присутствующих, продолжал: — У канатоходца лопнул канат, и на глазах у публики он упал с огромной высоты и переломался так сильно, что на всю жизнь остался инвалидом. А страховка, спросите вы. Да, была у него страховка, да что-то попало по случайности в замок. Инцидент, конечно, расследовали — не без этого, но пришли к выводу, что это несчастный случай. Потом из окна гостиницы в городе Набережные Челны выбросился кукловод Мазюкин. Мазюкин сильно пил, так что дело казалось ясным, несмотря на то, что перед выпадением из окна Мазюкин набил карманы леденцами, и в комнате его обнаружились следы детских шалостей. Но он был пьяницей, и в состоянии белой горячки такого рода действия имели основание. Разве я мог догадываться тогда, что среди нас сумасшедший маньяк. Никто, конечно, не знал об этом странном заболевании, поэтому, когда произошел третий случай, стало ясно, что все это неспроста. Коршунова, того самого кагэбэшника, издевавшегося над актерами, нашли с проломленным черепом в гостиничном номере: лицо его все было разрисовано помадой для губ, кругом валялись детские игрушки, леденцы… С того дня пропал и водитель Петрушки Константин Сергеевич Шкворин. Случилось это, когда театр гастролировал в Ленинграде. А через два месяца театр был расформирован и актеров, у которых не имелось родственников, развезли по домам инвалидов. Теперь я в отставке… Но если честно, скажу вам по большому секрету, я жду, что скоро меня снова позовут. По политике властелина всегда видны его пристрастия. И если честно говорить, похоже, что и нынешнего президента не устраивают нормальные люди в окружении. Я понял это по тому, как снова травят народ пивом и алкоголем. Я надеюсь я верю, что скоро придет мой час. Час урода!

Глава 5 ЧЕЛОВЕК БОЛЕЕТ В ОДИНОЧКУ

— Все это очень интересно, что характерно. Но каким образом мы найдем этого сумасшедшего убийцу? — спросил Сергей, закидывая ногу на ногу.

— Согласен. Сделать это будет сложновато, но в ближайшие дни из Владивостока должны приехать сестры Твист. Они художницы и смогут нарисовать портрет Шкворина. Мы вместе с ними работали в театре, правда, они тогда были совсем маленькими и прошло много лет, но в общих чертах набросать его портрет, думаю, удастся. Кроме того, у меня сохранились кое-какие знакомые — за эти дни попробую что-нибудь узнать о его судьбе.

— Вы думаете, он работает один? — спросил Сергей.

Эдуард Робертович еле заметно ухмыльнулся и пожал кособоким своим плечом.

— Дорогой мой, ведь это больной человек. Подумайте сами, кто пойдет в услужение к безумцу… И потом, что за слово «работает»? Он скорее болеет. Каждый человек болеет в одиночку. Бывают, конечно, эпидемии, но это маловероятно.

— Смотрите! — воскликнул вдруг кукольник указывая рукой за спину Эдуарда Робертовича.

Все повернули головы в указанном направлении, Эдуарду Робертовичу пришлось развернуться всем корпусом. На тумбочке возле котла стояло привезенное уродливым человеком растение: его лепестки свернулись в трубочки — герань завяла. Все переглянулись.

— Странно, — сказал кукольник, подозрительно вглядываясь в лица присутствовавших в котельной. — Очень странно, растение ведь было совсем свежим. Значит…

Кукольник как-то напрягся, всем стало неуютно под его подозрительным взглядом.

— Xa! — вдруг воскликнул Эдуард Робертович, стукнув ладонью себя по лбу. — Я-то как забыл?! Сосед по купе у меня, алкаш несчастный, полил цветок красным вином. Просил я его не трогать растение, так он, пьяная рожа, полстакана в землю хлобыстнул. Ну, пора домой. Вы, молодые люди, возьмите номер телефона, по которому меня можно найти, — он протянул бумажку с номером. — Надеюсь, завтра я уже кое-что буду знать. Обязательно позвоните завтра. А теперь — вон! Вон на воздух из этого душного помещения.

— Я вас подвезу, — предложил Сергей.

Одевшись и распрощавшись с кукольником, Эдуард Робертович в сопровождении Карины этак бочком, пританцовывая, вышел во двор. Илья с Сергеем задержались в котельной. Во дворе было темно и холодно, порывистый ветер пробирал до костей. Несмотря на столь поздний час и дурную погоду, во дворе, неподалеку от двери котельной, играл мальчик. Он с грохотом возил грузовик по асфальту. Эдуард Робертович остановился, сквозь тьму вглядываясь в спину ребенка.

— Вж-ж-ж-ж!.. Вж-ж-ж!.. — возил он машинку.