Право быть

Темные глаза под полуприкрытыми веками затуманились размышлениями.

- Но лед опасен еще и тем, что по нему легко катиться, если кто-то толкнет вас в нужную сторону. А если этот кто-то полон недобрых замыслов…

- И чем же все заканчивается? Падением?

- Зависит от того, умеешь ли держать равновесие.

Она еще не поняла намек, но, судя по выражению лица, правильно назначила исполнителей на предложенные мной роли.

- И как же узнать, насколько ты умел?

- Попробовать развернуться и покатиться в другую сторону. Но хорошо, если ты один, а если катишься вместе с кем-то, любое решение должно делиться пополам.

Селия подошла к столу и провела кончиками пальцев по лакированному дереву.

- А если делиться поздно? Если в самом начале все решал в одиночку, а теперь на другое не хватает смелости?

- Можно ждать прихода весны, которая уже не за горами. Но тут терпение из достоинства превращается в недостаток.

- Почему же?

- Потому что по весне очень часты половодья, сметающие все на своем пути. Если слой намерзшего льда слишком велик, нужно вовремя расколоть его на части, чтобы просыпающаяся вода не наделала бед. И чтобы самому не оказаться задавленным льдинами.

Баронесса недовольно поджала губу.

- Зачем вы мне все это говорите?

- Затем, что вам пора принимать очередное решение. Не знаю, насколько легко давались прежние, а это, увы, окажется трудным. Потому что его придется разделить.

Она попыталась отшутиться:

- Уж не с вами ли?

- Нет. С его высочеством.

- Вот что, безымянный господин, я слушала вас, пока вы ходили вокруг да около, но больше слушать не желаю. Если мне что-то и надо будет делить, то вы не получите ни кусочка!

И, постаравшись произнести эту тираду с сохранением уязвленной гордости на лице, баронесса повернулась ко мне спиной, видимо, рассчитывая, что таким образом благополучно завершит разговор.

- Лучше остаться голодным, чем, как Магайон, откусить столько, что не сможешь проглотить.

- Как вы смеете тревожить покой усопшего, да еще под крышей этого дома?!

- Точно так же, как вы, будучи виновной в безвременной гибели герцога, приходите сюда со светским визитом.

Она возмущенно вздернула подбородок, но не рискнула обернуться.

- Вы знаете, чем платят за подобное оскорбление?

- Тем же, чем и за убийство. Собственной жизнью. И вы уже заплатили, только пока не ощутили всю величину цены.

- Я немедленно зову стражу и…

- Хотите сдаться с повинной? - Я присел на подоконник.- Что ж, это будет смело, хоть и слишком поздно.

- Да вас…

- Поблагодарят, а быть может, наградят, хотя, видят боги, от таких наград впору бежать бегом.

- Ваша клевета…

- Через кого вы передавали камни со своими донесениями? Небось через старосту Травяных рядов? Разумеется, можно полагаться на его молчание, но если он в подробностях узнает, у кого и зачем служил на посылках…

Ну все, вступление сыграно, осведомленность показана, отношение к происходящему заявлено, теперь можно сделать паузу в ожидании следующего хода, который должен делать вовсе не я.

У баронессы оставался еще один беспроигрышный выход: молча и с высоко поднятой головой удалиться, тем самым показывая не столько лживость обвинений, сколько их ничтожность и нелепость, и я, признаться, постарался сделать все возможное, чтобы подтолкнуть ее именно к такому выбору, но действительность, как и всегда, обманула ожидания. Селия осталась на месте и вполголоса спросила:

- Вы слушали камни?

Почти признание, хотя и непонятное непосвященным. Стало быть, следует чуть усилить нажим.

- И не я один.

Девушка медленно прошлась по комнате, остановилась рядом со мной и, равнодушно глядя на сад за окном, спросила:

- Тогда почему ваши угрозы все еще остаются только угрозами?

- Вы сказали об этом сами, чуть раньше. Потому что в вашем пироге нет ни одного моего куска.

- Чего же вы добиваетесь? Справедливости?

- Она мне ни к чему. Я не судья, чтобы выносить приговоры.

- Что-то не похоже.

- И тем не менее это так. Меня занимает всего лишь один вопрос, и надеюсь, вы на него ответите.

Она повернула бледное лицо ко мне.

- Какой?

- Что вы почувствовали, когда поняли, что герцог погиб из-за вашей слабости?

Селия попыталась отбиться в последний раз:

- Я не убивала его.

- Разумеется. Если уж быть совсем точным, то Магайон умер, когда моя шпага вонзилась ему в сердце.

Карие глаза, казалось, стали еще темнее, приобретя поразительное сходство с бездонными провалами.

- Вы… Так это вы дрались с ним на дуэли?

- Да. Только называть то, что произошло, дуэлью, было бы наглым преувеличением. Герцог пришел в этот сад, собираясь умереть.

Баронесса опустила взгляд:

- Она обещала, что никому не будет вреда.

А вы поверили, дуве, потому что хотели поверить. Впрочем, говорящая и в самом деле не желала смертей: правителю нужны подданные, иначе какой он правитель? А дядюшка Хак был вполне счастлив и мог наслаждаться нежданно возникшей любовью еще долгие годы. С подчиненной волей? Ну и что? Каждое живое создание существует в своих пределах, и их почти невозможно преступить, потому что дальше начинается неизвестность, в которой так легко потеряться и потерять.