Через час он сломался, под натиском ее аргументов. Во всем признался и все про второй заказ рассказал. Она бушевала, рвала все на части. А потом? Что же делать! Все бросить и начать сначала? А как? Уже не маленькая девочка, пятнадцать лет, таких как она уже много, а ей как? Как быть? А тут дома, стала свои фотографии рассматривать. Он ей один комплект фотографий передал. Смотрела на свои фото и не могла оторваться. Так и легла, а ночью не удержалась. Свет зажгла, и руки на себя наложила, да так, что до самого утра! Ей ведь пятнадцать, скоро шестнадцать, старость! Возраст такой. И она решилась. Не сразу.
Потом они вместе придумали как. Интерьер, костюмы взяли напрокат. Вещи свои ценные для того в ломбард заложили. Хорошо, что он жил один. Массандра со стеклянной крышей. Пять дней ловили свет, готовились и вот!
Потом она впервые держала в руках такие бумажки с американскими
президентами. А потом, потом все пошло и пошло. И уже не было стыдно и никак.
Отснимут, и они у него живут неделю. Он научил ее тому, как делать приятно ему, такому смягченному творчеством, мужчине. И она быстро выучилась, как это. Быстро почувствовала вкус. Нет не к нему, а тому, что она может так, как ей хочется с ним, что она может заставить, управлять его желаниями, подчинять себе.
Первой всполошилась мама. Девочка пропала! А когда пришла, то мать ее не узнала. Ушла девочка, а пришла молодая, расчетливая женщина! И это в пятнадцать–то лет! Роскошно разодетая, и с такими деньгами! Что мать, ее чуть не ушла в мир иной, подумав иное, так и не признав в ней свою дочь. Скорая и кардиология. Хорошо, что деньги были и мать вытащили. Так, что дочка ее, слава Богу, как она узнала потом, не стала такой, от чего ее чуть к праотцам не отправила.
А студия их. Да, теперь уже именно так! Студия Русской, современной натуры. Процветала! Пошли заказы и они стали подбирать кадры. Ее уже самой не хватало, да и заказчик все чаще просил экзотичнее. Они уже жили вдвоем, как муж и жена, но! Она так и оставалась той, кем прежде пришла. Девочкой на выданье.
Как–то раз, после очередной удачи. Они, как все Питерские интеллигенты тогда, надрались. Она уж точно. А он почему–то не очень! И опять с его стороны поступило ей такое предложение? Заспорили.
— Нет! — Это она. — Иди ты со своей п… знаешь, куда! Куда, куда? Крупным планом!
— А ты не шуми, успокойся. Я ведь так выстрою сцену, натуру, что не будет же видно твоего лица, остального тела!
— Тогда зачем тебе я? Возьми проститутку и щелкай! Я‑то тебе зачем?
— Ах, за этим? Ты с ума сошел! Ну, скажи мне, кто ты, после этого? Почему тебе именно так надо снять эту невинность мою? Неужели другого, нельзя что–то придумать?
Как девочка и предполагала. Все закончилось очень плохо. Большие деньги и зависть, да еще то, что живет с девочкой. На него донесли, обыск, нашли фотографию, суд и за растление малолетних…
— А тебя? — Это уже спрашиваю я.
— А ее, как ты говоришь. Ее из школы и с клеймом, да общественным порицанием, да с последующими похоронами мамы, потом. Вот как для нее! Потом она в бега.
— А лет уже, сколько тебе тогда было?
— А ты уже поняла все? Я смотрю, ты догадливая, девочка. Девочка?
— Ну, а кто же, по–твоему? Девочка!
— Ну, а теперь, что? Почему раньше тебя это устраивало, что ты девочка, а теперь ты у меня спрашиваешь, как? Как стать взрослой, не девочкой.
— Пришло время. Вот что. Я уже ни одного парня потеряла и вот сейчас не хочу и не могу потерять.
— Что так? Неужели так его любишь? Ну, это хорошо, это правильно! Что, что? Хорошо, что все именно так у тебя с ним и ему с тобой хорошо. А вы еще ни, ни?
— А зачем я тебя спрашиваю, Мадам? Я же тебя потому и спросила!
— Ну, да! Это я так, погрузилась в свои воспоминания. А они, как будто, из другой жизни и не со мной были!
— А почему так?
— Да, понимаешь, села я, вскоре, после этого. Два года на зоне, общий режим, поселение и тому подобное. Ну а там, что бы жить, надо стать другой. Вот я и стала! Стала и никак не могу к той, своей прежней жизни вернуться!
— А пробовала?
— Да, какой там! Уже затянуло. Ведь я, именно на зоне, и стала Мадам! А потом так и приклеилось, Мадам, да Мадам. Слишком умная я тут, языки и манеры, все это им в диковинку. Им бы проще, да где порядка меньше. А еще лучше, где за них все продумают и мальчиков с торчащими пиками, да мужиков с кошельками тугими. Они и рады! Другой раз смотрю, и самой кажется, что вот оно какое полезное занятие? Этим надо, тем хочется. Встречаются, отрываются в постели. Не без выгоды, конечно же. Ты спроси их, девочек этих, Прыщавок, Гадостей, Кунек и других, что им хочется? Они тебе в один голос скажут! Вот так как сейчас и что бы денег побольше!
— А как же замужество, муж, дети? А семья? А мечты о нем и доме, детях?
— О! Об этом и не говори! Так мечтают, что слезы градом катятся. Но ничего, слышишь, они ничего не хотят менять просто так. Им надо толчок со стороны. Вот так, под зад! И знаешь, все они, эти девки, мечтают о принцах! С этими …ся, а о тех, своих принцах мечтают. Вот и пойми, ты нас, женщин!