Правильные глаголы. Как мыслить и действовать, чтобы выжить в этом мире

У человеческой жизни есть – должна быть – вертикальная координата. Это наше отношение к Богу и, более того, наши отношения с Богом. Живые, личные отношения. Наши молитвы, наши «шепоты и крики». Наши просьбы и Божии ответы на них, наши обеты и исполнение их. Все это и есть та самая вертикаль, которая есть, вернее, должна быть у каждого человека. Вера – это вертикаль. «Горе имеем сердца!» – всякий раз мы слышим при служении литургии. То есть «сердца наши да будут устремлены вверх!» И литургический ответ общины на эти священнические слова: «Имамы ко Господу!», что означает: «Сердца наши обращены к Господу».

Но вера – это также и горизонталь.

Это нахождение общего языка с другими людьми. С теми, кто стоит с тобою вместе в одном храме на молитве. Но также и с теми, кто не стоит сейчас рядом, но тем не менее является твоим братом и ближним во Христе.

Одной из иллюзий современности является убеждение в том, что вера – это личное дело каждого. Иногда столь интимное и личное, что оно и не проявляется вовне никак. На самом деле отдельный человек вряд ли способен верить. Вера как дар дана Телу Церкви, общине. Вера живет в общине, в верующем народе, и из ее сокровищ каждая личность берет столько, сколько способна переварить и усвоить. Это касается таинств веры и принятия благодати. Это же касается и элементарного братского общения.

Мы верим в одного и того же Господа, участвуем в Его трапезе и при этом можем быть так чужды друг другу, словно теснимся в автобусе, а не стоим у Престола Господня. Примерно так об этой проблеме говорит Франсуа Мориак в небольшой, но крайне полезной книжице под названием «Во что я верю». Я всерьез думаю, что относительный успех различных протестантских миссий напрямую связан с их социальной активностью. Человек, попадающий в одну из таких улыбчивых групп, ощущает себя окутанным братскими и сестринскими отношениями. Это так ново и непривычно для нашего холодного и эгоистичного мира, что человек будет «куплен» этой любовью надолго. Со временем он, скорее всего, перерастет масштаб и объем преподаваемого учения и образа жизни (я говорю о русских людях), но чувство того, что он встретился с некоей семейственностью, справедливо останется в его душе и будет соединено с благодарностью.

Вот, собственно, чего не хватает. Но не так, как птичьего молока, которого нет в природе. А не хватает так, как не хватает чистоты на плохо подметенной улице – стоит только взять да подмести. В этом нет ничего особо сложного и тем более недоступного.

Всякий человек хоть на что-нибудь да способен. В этой корявой и простой мысли есть много силы и красоты. В каждом храме могла бы лежать тетрадка, разделенная на две части. Название одной части: «Могу помочь», название другой: «Нуждаюсь в помощи». Например, пожилая и одинокая женщина пишет: «Нуждаюсь раз в неделю в помощи по уборке квартиры и закупке продуктов». И она же пишет во второй части тетрадки: «Могу взять на проживание девушку-студентку, так как живу одна. Возьму бесплатно, во славу Божию».

Как нетрудно заметить, первая фраза, выражающая нужду, находит разрешение во второй фразе, предлагающей помощь. В случае, если все сойдется, бесквартирная молодая студентка, ходящая в тот же храм, поселится даром у верующей старушки. А милосердная хозяйка взамен получит бесплатную помощницу, и не только раз в неделю, а чаще.

Так бывает – если и не всегда, то весьма часто. Нам что-то очень нужно, и мы не имеем этого. Но в то же время мы что-то можем, но не делаем этого. И то, что можем мы, тоже очень нужно кому-то. Получается некое вселенское сиротство и общая душевная сухость. Порочный круг разрывается изнутри нашим личным усилием. Мы ставим перед собой вопрос: «Что полезного я могу делать?» И если у вопроса будет ответ, нужно приниматься за дело. Отсюда, из этой точки, и начинают меняться мир и жизнь человека.

В более радикальной форме вопрос может звучать не так: «Что я могу делать?», а так, как он прозвучал из уст ослепшего Савла, который «…в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать?» (Деян 9:6). Эта форма вопроса более точна. Вернее, она единственно точна, поскольку «от Господа стопы человеку исправляются» (Пс 36:23). Тот, в ком есть вера, привычно просит от Бога прощения и благословения. «Господи, помоги», «Господи, прости», – часто произносит человек. Но вот и еще один способ и смысл обратиться к Богу: «Что повелишь мне делать?»

Пусть нарисованная картина не рождает в вашей душе радужных иллюзий. Сознательное творение добра (по-церковному – доброделание) – это крест. Он тяжек, и под ним не раз упадет человек. Кто думает, что творить добро есть занятие приятное и легкое, тот вряд ли хоть что-то поистине доброе сделал за всю жизнь. Возьмем хотя бы нашу бабушку и ее студентку-помощницу. Даже если все сложилось и две половинки составили целое (у одной есть жилье, у другой – помощь по дому), у нас нет гарантий, что все будет прочно и красиво. Ведь мы же знаем, как вредна и докучлива, подозрительна и ворчлива бывает старость. Даже у верующих людей. Даже в острой нужде.