Правила игры (фрагмент)

В общем, упадок веры в Богов ярко выразился именно во время правления Талигхилла. И очень скоро людям "аукнулось" соответственно. Уже внука Талигхилла сместили с трона, поскольку он (внук, конечно) не обладал даром. Да и откуда было взяться дару - Боги перестали властвовать, и династия Хрегана пресеклась. Все оказалось очень просто. Правда, иногда все-таки сверхъестественные способности проявляются, - как это видно в случае с Мугидом.

А древний Ашэдгун развалился. Его поглотил Хуминдар, в то время как раз поднимавшийся на ноги. Поглотить поглотил, но проглотить не смог, так как подпал под сильное влияние более ранней и сильной культуры Ашэдгуна. В результате две, прежде враждовавшие страны стали одной, с политическим центром в Хуминдаре и культурным в Ашэдгуне. Вот такие причудливые фокусы вытворяет со всеми нами время.

Я как раз справился с историческим разделом книги и добрался до описания исследований этих самых "феноменов", то бишь сверхспособностей Пресветлых, когда меня отвлекли.

- Весьма разумное занятие, молодой человек.

Рядом со мной стоял господин Чрагэн. Н е з н а ю , к а к о н п о д о ш е л т а к н е с л ы ш н о , н о в р я д л и м н е э т о н р а в и т с я .

Господин Чрагэн заглянул через мое плечо в книгу и улыбнулся:

- Подумать только! Вы решили узнать побольше о предмете, которому посвящены повествования! А знаете, глядя на вас, не скажешь, что вы способны на такое.

- Как видите, - я смущенно развел руками.

"Академик" извлек на свет носовой платок и промокнул им свою лысину. Потом недоверчиво покачал головой и спрятал платок обратно:

- Нет, как же можно иногда ошибиться в человеке! Вот смотрел я на вас и думал... Знаете, что я о вас думал?

Я честно ответил "Нет", догадываясь, впрочем, что это было необязательно.

- Я думал, что вы обычный стиляга, попавший в "Башню" исключительно потому, что это модно. Чтобы потом, пыжась от сознания собственной значимости, бросать в разговоре между делом: "А я внимал Мугиду в ущелье Крина. Как, вы там не были?"

- Простите, что разочаровал вас, - пробурчал я, задетый его словами. Конечно, именно подобное впечатление я и н а м е р е в а л с я создать, но все-таки...

- Нет-нет, - замахал руками "академик". - Это вы простите, что я так плохо о вас думал. Поддался, знаете ли, первому впечатлению. А оно, оказывается, бывает ошибочным. Простите великодушно.

Я заверил его, что обид не держу, мы пожали друг другу руки и вынесли вердикт: не верь глазам своим. В смысле, не верь глазам господина Чрагэна.

Потом он заметил, что уже давным-давно пора обедать, и что знания - это великолепно, но без соответственной физической поддержки организм может выйти из строя раньше, чем... Короче, я поспешно кивнул и полностью согласился со всем высказанным и невысказанным. Потом вернул книгу на место и пошел вместе с "академиком" обедать. Право слово, так было намного проще, чем отказаться и выслушивать его поучительную (вернее, поучающую) болтовню о том, что "это вам кажется, а на самом-то деле вам очень даже хочется кушать".

После обеда (который по времени больше напоминал ужин) я смог-таки отвязаться от господина Чрагэна и ускользнуть в свою комнату. В подобных условиях было нетрудно напомнить себе, что нужно ведь когда-то и работать. Я извлек диктофон, бумагу, письменные принадлежности и занимался этим весь вечер. В библиотеку я решил сегодня не возвращаться, потому что подозревал: "академик" может устроить там на меня засаду.

Заработался, поэтому ужинать спустился поздно, и ни с кем из гостей так и не повстречавшись, лег спать. К тому времени я, признаться, позабыл и обо всех странностях Данкэна, и о Мугиде - даже о Карне. Я думал о том, как бы выбраться отсюда невредимым и передать результаты своей работы. И еще я думал о том, на что потрачу деньги, когда получу их.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Конечно же, за завтраком мне пришлось вспомнить обо всем. Данкэн смотрел на меня глазами величиной с порядочное блюдце и так выразительно вздрагивал бровями, что и самый непроходимый тупица мог догадаться: журналисту не терпится закидать меня вопросами. Я, впрочем, посмотрел на него не менее выразительно и состроил при этом такую рожу, что Данкэн тут же прекратил все эти мимические упражнения и занялся едой. Очень вовремя, потому что толстуха с крашеными волосами и чета Валхирров уже начали пялиться на нас.

Когда все выходили из зала и спускались в комнатку для повествований, журналист, естественно, вцепился в меня и с тяжелым выдохом спросил:

- Ну что?

С о с т о р о н ы п о с л у ш а т ь - в с я к и е г а д о с т и в г о л о в у л е з т ь н а ч н у т . П р о с е к с у а л ь н ы х и з в р а щ е н ц е в .

- Что "что"?! - прошипел я. - Желаете слышать отчет о проделанной работе? Не будет вам отчета! Ничего я не узнал, понятно! А вы ожидали, что я стану бегать по "Башне" и приказывать всем немедленно встать на уши?

- Успокойтесь, - попросил Данкэн, и в голосе его прозвучала нотка усталости. - Не нервничайте так.