Правила бунта

Пакс пожимает плечами.

— Девять?

— Черт!

— Это дерьмо вырубало меня. Ты должен попробовать.

Можно было бы возразить, что именно поэтому Пакс ведет себя так, как ведет себя большую часть времени. Если он связался с рецептурными лекарствами, когда ему было всего девять, неудивительно, что сейчас у него такие неустойчивые перепады настроения.

Мы несем сумки с украшениями в дом и обнаруживаем Рэна, стоящего у подножия открытой лестницы и смотрящего на массивное окно в крыше.

— Эй. Взгляните на это. — Не глядя на нас, он протягивает деревянную шкатулку размером с Библию с выгравированной на ней мандалой.

Пакс берет ее и открывает крышку. Внутри десятки крошечных мешочков с различными цветными порошками внутри. Пакс и я свистим одновременно.

— Твою мать, Джейкоби. Во сколько тебе это обошлось?

— Сорок штук. Мой подарок на день рождения от генерала. Я уже некоторое время сижу на этих деньгах, пытаясь придумать, что бы такое отвратительное с ними сделать. Думаю, он был бы в ужасе от моей покупки, не так ли?

Пару месяцев назад я был бы потрясен, увидев столько кокаина в одном месте. Глядя на это сейчас, я задаюсь вопросом, насколько взбешенными будут мои соседи по комнате, когда поймут, что я не буду прикасаться ни к одному из высококачественных наркотиков в этой коробке. Хочу, чтобы у меня была ясная голова, когда увижусь с Кэрри сегодня вечером.

Протягиваю руку и закрываю крышку коробки, меняя тему разговора.

— Что ты делаешь?

Рэн надувает губы, вздергивая подбородок вверх.

— Вы, ребята, когда-нибудь задумывались, достаточно ли здесь высоко, чтобы убить себя?

Мы с Паксом тоже смотрим вверх. Отсюда можно увидеть все четыре этажа дома. Лестница ведет вверх и по кругу к открытой площадке на втором этаже, а затем на третьем и на четвертом, где находится комната Рэна. Я щурюсь от яркого утреннего солнечного света, льющегося через окно в крыше.

— Может быть. Если убедишься, что приземлишься на голову.

— С тобой все будет в порядке, — говорит Пакс. — Твой череп толщиной пять дюймов.

Есть множество резких реплик, которые я мог бы бросить ему в ответ, но не хочу связываться. Навязчивая мелодия повторяется в моей голове в течение последних двух часов, и я хочу подняться в свою комнату, чтобы записать ее, прежде чем забуду.

Опустив сумки на пол, я хлопаю Пакса по затылку, пробегая мимо него вверх по лестнице.

— Скоро вернусь. Нужно срочно кое о чем позаботиться.

— Не будь слишком грубым, — кричит Пакс мне вслед. — Не думаю, что можно дважды порвать уздечку пениса, но никогда не знаешь наверняка.

К черту этого парня. Серьезно. На третьем этаже врываюсь в свою комнату и захлопываю дверь. Однако удивленный вскрик вылетает из моего рта, когда я поворачиваюсь лицом к кровати. Там, вытянувшись на одеяле со скрещенными в лодыжках ногами и книгой в руках, лежит Мерси Джейкоби.

— Какого ХРЕНА!?

Она откладывает книгу, одаривая меня лучезарной улыбкой, которая выглядит и ощущается колючей.

— Привет, Ловетт. — Она разворачивается и переворачивается на живот. И я все вижу сквозь ткань ее обтягивающей черной рубашки. На ней крошечный клетчатый килт, как на какой-нибудь порноактрисе. Клочок плиссированной красно-сине-зеленой ткани даже близко не прикрывает ее ягодицы.

Прижимаю пальцы ко лбу, закрываю глаза и вздыхаю.

— Мерс. Какого хрена ты здесь делаешь?

— Рэн пригласил меня. Он хотел посоветоваться по поводу декора для этого маленького званого вечера, который вы планируете. Звучит очень неприлично.

— Тогда ты должна быть там с ним, а не здесь со мной.

— Не будь таким ребенком. Открой глаза. Ты уже большой мальчик. Какого черта ты шарахаешься от женской плоти, как двенадцатилетний девственник?

— Предполагаю, Рэн не видел тебя в таком наряде.

Она смеется.

— Возможно, я немного подправила свой наряд для тебя.

— Тебе не следовало этого делать. — И я, черт возьми, имею это в виду. Если Рэн сейчас войдет сюда и обнаружит свою сестру, растянувшуюся на моей кровати с выставленными напоказ сиськами и задницей, я пожалею об этом всего на несколько секунд. Потому что умру раньше, чем моя голова коснется пола. — Мне нужно кое-что сделать, Мерс. Серьезно. Я бы с удовольствием поболтал с тобой, но…

— Знаешь, Ловетт, я наблюдала за тобой. Ты ведешь себя... по-другому. Как будто ведешь какую-то двойную жизнь.

Открываю глаза и сверлю девушку холодным, жестким взглядом. Мерси — любитель поиграть в игры. Она такая же наблюдательная и проницательная, как и ее брат, но также гораздо более меркантильная. Этот ее маленький комментарий призван служить определенной цели, и ее подтекст ясен — я знаю кое-что, обнародование чего тебе точно не понравится, и хочу знать, какую выгоду смогу получить, если не использую это против тебя.

— Мерси, ты лучше, чем кто-либо другой, должна знать, как далеко ты зайдешь со мной, потянув за такую ниточку.

Девушка ухмыляется, красная губная помада проступает на бледно-кремовой коже. Проводит кончиком языка по нижним зубам.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.