Правила бунта

— Потому что ты одна из лучших подруг Мары. Полиция захочет тщательно допросить тебя, если мы не сможем ее найти. Олдермен зарегистрирован как твой отец в документах, которые я по закону обязана буду передать полиции. Так что было бы в наших интересах, если бы ты могла рассказать мне все, что тебе может быть известно... — Харкорт замолкает, ожидая, что я скажу ей то, что она хочет услышать: что Мара разозлилась после ссоры и решила поехать в Нью-Йорк, чтобы потусоваться со своей сестрой? Что она сбежала из города и направилась в Хэмптонс, забыв заполнить книгу отсутствия? Не знаю, что она хочет услышать, но я пока ничего не могу сказать. Сначала мне нужно поговорить с Дэшем и выяснить, что, черт возьми, я должна говорить.

Мара, вероятно, сбежала в Маунтин-Лейкс. Она темпераментна и вспыльчива, и если прошлой ночью поругалась с Фитцем или Рэном, а еще и с Мерси, то вполне могла решить, что ей нужно сделать грандиозную выходку. Все могло случиться после того, как я ушла с Дэшем и направилась в его комнату.

— Пресли, — говорю я. — Вы говорили с Пресли? Она может знать, куда ушла Мара.

Харкорт поджимает губы и качает головой.

— У Пресли проблемы с желудком. — Женщина ни на секунду в это не верит. Она знает, что у Прес похмелье. — По-видимому, девушка мало что помнит из прошлой ночи, а то, что помнит, не имеет никакого смысла. Пресли сказала, что доктор Фитцпатрик был на вечеринке в доме ниже по холму, что, очевидно, чистая фантазия. Уэсли ни за что не сделал бы такой глупости, как пойти на студенческую вечеринку и выпивать с учениками. — Харкорт внимательно наблюдает за моей реакцией. Предполагаю, что она надеется уловить что-то на моем лице, что могло бы сказать ей, правда это или нет, но я практиковалась в искусстве контролировать свои эмоции, когда это необходимо, и ничего не выдаю.

— Мне очень жаль. Сейчас я ничего не знаю. Но если вы позволите мне встать и взглянуть на мой телефон, я…

Женщина протягивает руку.

— Отдай его мне, пожалуйста.

— Что?

— Твой телефон. Полиция забрала у всех мобильные телефоны на случай, если Мара позвонит кому-нибудь из них. Они определенно захотят получить твой, а Олдермен не хотел бы, чтобы твой телефон попал в их руки. Он содержит конфиденциальную информацию.

— Какого рода конфиденциальная информация? — Неужели она думает, что я обсуждала там государственные секреты или что-то в этом роде?

— Номер телефона Олдермена. Электронная почта Олдермена. Информация, которая может привести заинтересованные стороны прямо к нему. Ты не... Послушай, просто поверь мне. Ты не хочешь передавать такие вещи полиции. Даже обычным копам, Карина. Если твой телефон окажется в ФБР или ЦРУ…

— В ЦРУ? — Пять минут назад мне снился сон. Я была в булочной, пытаясь купить рогалик, но они продолжали посыпать сливочный сыр разрыхлителем. Это было странно, но это утверждение еще более странно. Я не могу осмыслить все это.

Харкорт машет рукой.

— Твой телефон, Карина. За дверью стоят люди в форме. Ну же. Я серьезно. Если тебя хоть на йоту волнует Олдермен, ты сделаешь так, как я говорю.

Это единственное, что она могла сказать, чтобы заставить меня подчиниться. Конечно, я забочусь об Олдермене. Он защищал меня и следил за тем, чтобы я не попадала в неприятности в течение многих лет. Если тот попадет в беду из-за моего упрямства, я никогда себе этого не прощу.

Протягиваю ей телефон.

Она смотрит на экран и закатывает глаза.

— Господи, Карина. Восемь пропущенных звонков от Дэшила Ловетта. Я думала, ты умнее.

— Мы друзья. — Даже я слышу, как жалко и неправдиво это звучит.

— У таких парней, как он, нет друзей, Кэрри. У них есть завоевания и жертвы. Начинаешь как один, а заканчиваешь как другой. Если ты знаешь, что для тебя хорошо, то…

Громкий стук в дверь не дает ей закончить предупреждение. Входит полицейский постарше, который велел молодому копу перестать светить фонариком мне в глаза.

— Время действительно имеет значение, директор. В подобных случаях первые несколько часов жизненно важны.

Женщина наклоняет голову, сердито пыхтя, и выходит из комнаты.

Копы просят мой телефон. Я говорю, что потеряла его, они не верят, но ничего не могут с этим поделать, ведь не могут обыскать мою комнату без ордера. Они задают мне бесконечную серию вопросов, которые варьируются от обычных до возмутительных: Как давно вы дружите с Марой? Мара когда-нибудь выражала желание покончить с собой? Вы с Марой когда-нибудь вступали в какие-либо сексуальные отношения?