— Вот здесь я и живу, — сказал Алексей Борисович. Они поднялись на крыльцо. Дверь открыла Виктория Сергеевна. Она была в том же пестром халате.
— Здравствуйте, — сказал Солтан.
— Здравствуйте, господин Тамеркаев, — приветливо отозвалась жена писателя. — Проходите, прошу вас.
Они зашли в дом. Виктория Сергеевна обратила внимание на бутылку водки, оттопыривавшую карман мужа, и некоторое недовольство отразилось на ее лице:
— Ты что же, друг мой, так с бутылкой в кармане по городу шел?
— Да, — смущенно улыбнулся писатель. — Я думаю, это не страшно. Уже темно, и никто нас не видел. Да и что тут такого? Вика, дорогуша, прошу тебя, сделай нам что-нибудь закусить. А ты проходи, будь как дома, Солтан.
— А ты скромно живешь, великий писатель. Я думал, у тебя хоромы.
В гостиной был включен телевизор. Шла передача губернских новостей. Лиза Голованова — диктор Саранского телевидения, большеглазая красавица, невеста Ивана Борина, еще раз сообщила о мучительной смерти кобылы Раисы, затем передала данные родившегося жеребенка — рост, объем груди, вес и прочее и в заключение с грустью поведала зрителям о врожденной болезни сердца, обнаруженной у малыша.
— Слышишь, писатель, — сказал Солтан, который внимательно выслушал сообщение, — жеребенок родился больной.
— Господи! Прошин с Пужайкиным с ума, наверное, сходят. Вика, милочка, а Ванюшка-то где?
— Пошел на студию Лизоньку встречать, — с кухни ответила Виктория Сергеевна. — Поздно ей одной возвращаться.
— Лизонька с телевидения? Они что, встречаются?
— Разве ты не знал? Уже больше месяца.
— Серьезно?
— Кажется, уже подумывают о свадьбе.
— Вот новости! И я ничего не знаю…
— Не помнишь. Ведь я говорила тебе. Ты не придал этому значения. Ты был занят другим.
— Да… Теперь Ванюшка очень расстроился, наверное, из-за лошади?
— Не то слово.
Зазвенел звонок. Виктория Сергеевна снова пошла открыть дверь, и из прихожей послышался голос мальчика.
— Телеграмма для господина Борина!
— Тебе, — сказала жена писателя, вошла в гостиную и передала телеграмму мужу.
— «Господин Борин, покорнейше прошу Вас явиться завтра к десяти часам дня в губернаторский дворец на внеочередное, чрезвычайное заседание городской думы, а также совета акционеров акционерного общества Саранского конного завода. Губернатор Саранска и Мордовской губернии Пужайкин Д.И.»
— Откуда телеграмма? — спросил Солтан.
— Саранское почтовое отделение, — прочел штемпель Алексей Борисович. — Причуды губернатора. Наверное, с конезавода или прямо из дворца.
— Есть будете где?
— Вика, солнышко, отнеси, пожалуйста, в мой кабинет. Пойдем, Солтан, побеседуем в уютной обстановке.
Алексей Борисович снова появился в гостиной часа через три. Виктория Сергеевна все еще не спала. Она что-то вязала, сидя в кресле черед включенным телевизором.
— Что же ты не спишь, лапушка? — спросил Алексей Борисович.
Он, пошатываясь, подошел к креслу и сел на подлокотник рядом с женой.
— Мужиков наших жду. Все гуляют. Траур трауром, а любовь по расписанию.
— Да ладно тебе сердиться, солнышко. Здоровые бугаи, оба. Что с ними станется?
— Здоровые, да бестолковые еще. В голове одни гулянки да лошади.
— Да уж пусть лучше лошади… Иди-ка ты спать, дорогуша. Весна на улице. Они вряд ли скоро придут.
— Все равно заснуть не смогу. Подожду лучше. Голодные небось вернутся… Ах, завтра высплюсь. Ну что, убаюкал своего дружка-уголовничка?
— Спит. Он подсказал мне отличную мысль для эпилога. Похоже, уже сегодня я полностью закончу книгу.
— Зачем он здесь?
— Не знаю. — Алексей Борисович пожал плечами. — Лошадьми интересуется. Конезаводом. Может, собирается конным бизнесом заняться?
Виктория Сергеевна тихо засмеялась.
— Даже не спросил! Для окончания твоего романа такие сведения, конечно, не нужны.
— Ничего. Завтра утром я обо всем его расспрошу.
— Этот человек внушает мне страх.
Алексей Борисович погладил Викторию Сергеевну по руке, обнял ее, нагнулся и коснулся губами ее щеки.
— Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо.
— Иди-ка ты, друг мой, лучше спать.
— Спать?.. — Алексей Борисович встал, потянулся и бодро направился к двери своего кабинета. Спать? Что ты! Писать! Писать! Писать!
Через минуту Виктория Сергеевна уже слышала тихое стрекотание пишущей машинки производства Саранской радиоэлектронной компании.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЖЕРЕБЕНОК САМСОН