Практикум по выживанию

Адалин только вздохнула. Да уж, помрачение рассудка маг точно вызывал. Иначе как объяснить, что мысли с тревожной частотой возвращались к нему? К сожалению, она была достаточно честной с собой девочкой, чтобы понимать, что дело не только в разрушенном соглашении. Он привлекал внимание сам по себе, как интересный молодой мужчина и сильный маг, и как половина их группы, к слову, не только женская, Адель тоже с легким трепетом ожидала его занятий. Что также не способствовало хорошему настроению. Ручка в ее руке опасно хрустнула, и девушка отложила ее, пока не сломала. Демонолог ни жестом, ни словом не выказывал никакого предвзятого к ней отношения, которое раньше чудилось ей. Не выделял среди студентов, даже не спрашивал лишний раз, ограничиваясь разбором домашних заданий, как и с остальными. И это тоже ее слегка задевало. Его равнодушие. Адель снова взяла ручку и начала крутить в пальцах.

— В магических практиках прошлых лет отвар и окуривание дурманом использовали для входа в транс предсказатели и говорящие с духами, но из-за чрезмерной ядовитости сейчас его заменяют дымом шалфея, — склонившись над книгой, вещал профессор. — Однако, надо признать, и дурман применяют по сей день… Он точнее в предсказаниях… Сейчас мы рассмотрим другие сферы применения. Влияние дурмана на рассудок незаменимо в любовной магии и в магии подчинения, даже одна капля зачарованного настоя цветка вызывает сильнейшую привязанность, вплоть до одержимости.

Адалин снова не смогла подавить тяжелый вздох, отстраненно думая, что лучше бы эту лекцию ей прослушать до поцелуя с дурманом. Впрочем, вряд ли бы помогло. В знаки судьбы она все равно не верила.

Рассеянно слушая о свойствах растения, красовавшегося на гербе Датуров, девушка чирикала шипастую паутину терновника по краю тетради и не могла отделаться от воспоминаний о поцелуе в кладовке. Ну, очень невовремя! Ну, очень зря! А чертово любопытство разжигалось только сильнее. Каким же он может быть? И каким мог быть поцелуй, будь настоящим? По нервам, по коже пробежала дрожь, будто его прикосновение еще ощущалось, будто ощущался запах парфюма на губах. Адалин заставила себя встряхнуться и отвернулась к окну. Неподходящие мысли в преддверии Демонологии, совершенно неподходящие. Да кто бы знал…

Раскладывая вещи в аудитории Лорана, она все еще чувствовала послевкусие взбудораженных эмоций. Наваждение какое-то! Опасное и бессмысленное в ее положении. Адель посмотрела в сторону его стола, пока пустого, но маг всегда появлялся перед занятием, не утруждая себя скучным ожиданием в аудитории. А может, это был его способ бороться с вопросами студентов, которые точно пристанут, если дать возможность. Девушка села на скамью и подтянула тетрадь. Через тонкое стекло солнце припекало совсем по-летнему, согревая кожу под темным платьем из тонкой шерсти. Отличный выдался денек.

В амфитеатре стоял привычный шум и смех однокурсников. Адель от скуки прислушалась — некоторые все еще обсуждали фамилии Великих родов. Кто-то пытался объяснить, что это все значит. Она тихо фыркнула: скоро Темная империя забудет собственную историю. Вдруг прозвенел звонок, заставляя внутренне собраться. Или хотя бы попытаться. Адалин села ровнее и опустила взгляд, а в аудитории появился Лоран. Как бы ни старалась она не смотреть лишний раз в его сторону, но само присутствие мага отдавалось волнением. И не у одной нее, правда, остальных он взволновал иначе — смешки и шутки стали чуть тише, но теперь, когда смеяться было нельзя, приобрели вид эпидемии.

Датур окинул присутствующих взглядом с привычной уже холодцой, и магией раскрыл журнал.

— Добрый день, — поздоровался он, присаживаясь на краешек стола перед амфитеатром. — Сегодня мы немного окунемся в темное прошлое и обсудим особенности Первого ритуала.

Адалин потянулась за ручкой, тема намечалась действительно интересная. Первым ритуалом, который был, конечно, далеко не первым, называли сделку с демонами, которую заключил орден, состоящий из ядовитых семейств, буквально положив начало Темной империи, каковой она стала. Как ордену удалось достичь такого могущества для своих семей и для простых жителей страны, окутывала тайна, сравнимая по темноте с их же культом.

Лоран отвернулся к доске, поднимая ладонь, чтобы обозначить тему и план занятия, и в зале снова раздалось веселое фырканье и хрюкающие смешки. Демонолог обманчиво спокойно повернулся, опуская руку.

— И что вас так рассмешило? — поинтересовался он. Иней заискрился под черными ресницами, когда он смотрел вверх, на студентов. — Лорд Артон?

Секунду назад улыбающийся юноша подскочил вверх, бледнея.

— Ничего, магистр. Прошу прощения.

— За что просите прощения? — слишком спокойно, вкрадчиво, но с нажимом спросил Лоран, чуть прищуриваясь. Артон как-то сжался, словно его, как восковую куклу, обхватила чья-то рука.

— Прошлый урок был Травы, и мы проходили дурман… — выдохнул парень.

— И что?..

— Ну… Ваша фамилия…