Практика в преисподней

Тюрьму от основной части храма отделяла каменная арка. Мы проходили здесь с Ротриком, но тогда вокруг было пустынно. Сейчас же небольшая площадка кишела гефами. Меня не заметили, дав возможность подробнее их рассмотреть. Видимо, у турронов существовала внутренняя иерархия, потому что они очень отличались друг от друга. И по их внешности можно было выделить три группы. Низшие отличались низким ростом, повышенной волосатостью в нижней части туловища, и наличием рогов разных форм и размеров. Они почти не носили одежды, кроме набедренной повязки, подчинялись приказам и зависали, словно выключенный компьютер, если этих приказов им не отдавали. А раздавали указания турроны, которые занимали средние позиции в обществе гефов. Чуть выше ростом, коренастые, с небольшими рожками, они уже были вполне способны думать и принимать какие-то решения. А вот высшие почти не отличались от людей. Их выдавало лишь полное отсутствие эмоций, от чего лица турронов казались застывшими восковыми масками. Да, такие легко могли затесаться среди людей и тихо собирать свою черную дань, умело играя на чувствах. Но, видимо, третий тип встречался редко. Здесь, на площадке я увидело лишь троих.

Низшие гефы перетаскивали какие-то ящики, складывая их аккуратными столбиками. Средние за ними присматривали, а высшие, казалось, ничего не делали. Стояли себе в сторонке и чинно беседовали. Правда, создавалось ощущение, что все они чего-то ждут. И буквально через минуту стало понятно чего именно.

Как только на платформу втащили последний ящик, и низшие, перестав копошиться, застыли изваяниями, один из высших извлек из складок своего одеяния небольшую коробочку и приложил ее к стене. Каменные глыбы вздрогнули и разошлись в стороны, открывая широкий проход. Ничего себе у них «Сезам, откройся!» Сказки нашего мира отдыхают.

А меж тем, вереница гефов, подхватив груз, двинулась внутрь. Разумеется, я последовала за ними.

Мы все также находились внутри горы. Нас окружали отвесные каменные стены. И все же место больше напоминало сам храм, чем узкие коридоры с клетушками для пленников. Анфилада из нескольких пещер явно искусственного происхождения. Слишком ровные стены, слишком правильные дуги арок, а массивные столбы, которые сохранили часть лепнины с древним орнаментом.

Гефы остановились в первой огромной пещере, заставленной стеллажами и полками с бесчисленным количеством ящиков. Низшие турроны спешно расставляли вновь поступивший скарб, меня же больше интересовало, что скрывают другие помещения, у входа в которые выставили стражу. Астральное тело никто не замечал, поэтому я пролетела дальше. Но увиденное повергло в шок.

Следующие несколько пещер использовались под лабораторию. Причем, оснащенную и достаточно современную. Здесь было чисто и сухо. Стояли самые разнообразные приборы, о назначении которых я даже не догадывалась. И пусто вокруг. За исключением двух низших турронов-охранников у входа в пещере больше никто не находился. Зачем они здесь? Все равно без приказа ничего не понимают. Зато я обнаружила очень знакомую непримечательную дверь, вырубленную прямо в камне, и прекрасно знала, что за ней находился тот самый склад фигур из танталума, а под одну из полок случайно закатилась душа влюбленного Алексея Апехтина.

Раздались гулкие шаги, которые усиливало эхо, и в лабораторию вошли два мага. Совершенно свободно вошли, как хозяева. Не знаю, впадает ли астральное тело в ступор, но у меня определенно наблюдалось нечто похожее. Дело в том, что оба мужчины были мне знакомы. И если в предательстве одного я не сомневалась, то второй стал откровением.

Рядом с Кшиштофом Кавецким стоял и спокойно разговаривал Нелюб Петрович Бедо. Надо же, а ведь его, как ведущего служащего университета, лояльно-настроенного к людям члена магического сообщества, куратора проекта Кремера никто даже не проверял. Не вызывал недоверия невысокий плотный вечно занятый проректор.

— Докладывай! — потребовал он. Хмм, а Бедо еще и главный. Я, признаться, делала ставки на Кавецкого.

— Клонам пища нужна для роста, а запасы танталума небезграничны, — виновато, словно нашкодивший школьник, отозвался Кшиштоф. Непривычно было видеть спесивого и заносчивого мага вот таким тихим и подавленным.

— Как идут эксперименты по клонированию душ? — спросил проректор.

Что? Сначала мне на секунду показалось, что я ослышалась. Клонирование душ? Он серьезно? Неужели, возомнил себя богом? Даже астральное тело от такой информации затрясло.

— Полученная субстанция нежизнеспособна. Я предупреждал, что идея заведомо провальная, Налюб.

— Слушай, ты! — Бедо резко развернулся к Квецкому и схватил его за грудки. Он практически поднял его над полом. В маленьком круглом вечно неопрятном человечке оказалось немало силы. — Это из-за тебя и твоего выродка мой гениальный план трещит по швам!

— Не смей называть Франу выродком! Она моя дочь! — прохрипел Кшиштов, тщетно пытаясь отодрать от себя руку, на которой хищно блестел перстень в виде уродливого насекомого.