Практика в преисподней

Что сказать? Клеточка вышла на удивление уютная, комфортабельная такая клетка. Сетка, конечно, была и сияла, как ей и положено, ярко и стабильно, но вот дизайн несколько отличался от того, который показывал нам Кремер. У него получался простой зарешеченный куб. А у меня — по углам куба возвышались резные колонны, а внутри стояли скамеечки, где пленные могли присесть и задуматься о бренном смысле своего существования.

— Неожиданно. Никогда такого не видел, — усмехнулся Вест. А я только закатила глаза. Во всем кровь дедовская виновата! Вечно у меня все не как у магов!

Интуитивная магия — кажется, так назвал Фонтей мои способности. Более того, всплески силы никуда не делись, я немного научилась их контролировать, сдерживая эмоции. Медитация, которой меня заставляли заниматься ежедневно, давала свои плоды. И, тем не менее, дар был нестабилен, и это беспокоило всех, кроме меня самой.

Убрать результаты трудов своих не составило труда. Магическая клеть для гефов в античном дизайне от Ксении Соколовой развеялась еще легче, чем появилась. Поверив в себя, я настроилась на нужный лад, и дело пошло. У Жавуриной все выходило немного сложнее, но она старательно пыхтела под одобрительным взглядом Кремера.

С энергетическими щитами проблем не возникло совсем. Их мы выставляли по команде. Причем, получались они заданной интенсивности и достаточно мощными.

А с заморозкой у Юлки ничего не вышло. Для тренировки Вест набрал пучок влажной травы и расположил его на лежащем толстом бревне. Плетение этого заклинания действительно оказалось весьма сложным. И если бы я все делала так, как учил нас лорд бывший куратор, то, вероятно,  тоже, как и подруга, ничего не добилась бы. Но я решила плыть по волнам своей магии. Ощущала их настолько реалистично, что, казалось, смогла бы дотронуться.

— От этого заклинания только руки стынут! — заявила Жавурина, пытаясь согреть озябшие красные ладошки дыханием.

— Это происходит потому, Юлия, что вы направление искривляете. И заклинание изначально движется по неправильно заданной траектории, — ответил лорд Кремер. Он материализовал шерстяные перчатки и протянул их ей. — Ксения, на исходную. И давай, пожалуйста, без самодеятельности.

Вест стоял за моей спиной так близко, что я чувствовала на шее его горячее дыхание. Отчего тело покрывалось предательскими мурашками, а в голове возникали совсем не целомудренные картинки. Неужели, только у меня такая реакция, а он совсем во мне не заинтересован? Его спокойствие раздражало, отвлекало, а его близость никак не давала сосредоточиться.

— Успокойся, — шепнул он. Хотелось застонать. Лучше бы он не делал этого. Его голос действовал на меня магнетически и вызвал горячую волну, которая сверху, от самых ушей, плавно спустилась вниз живота, распаляя меня, сбивая дыхание, и заставляя сердце стучать быстрее. — Ксения, ты вся дрожишь…

Тихий и такой будоражащий голос. Зачем он так со мной? Разве не замечает, как трудно находиться с ним рядом и не дотрагиваться, не целовать, не шептать что-то такое, предназначенное только для него, сумасшедшее и горячее? Чуть откинулась назад, касаясь спиной его груди и живота, и тут же ладонь Веста скользнула мне на живот.

— Не паникуй. Расслабься и у тебя все получится. Я верю в тебя!

Ты можешь в меня верить, потому что я скорее умру, чем подведу тебя. Грустно улыбнулась и еле нашла в себе силы отступить на шаг от лорда Кремера.

— Готова? — спросил он. А я смотрела на него, и в голове вертелись лишь два слова «краси-и-и-ивый» и «мой». — Я спросил, ты готова?

Кивнула и уставилась на пучок травы, как на противника, которого нужно одолеть во что бы то ни стало. Пробовать воспроизвести плетение даже не стала. Помнится, когда-то в школе на уроке домоводства милая оптимистично настроенная преподаватель пыталась научить меня провязывать лицевые и изнаночные петли. В итоге я умудрилась так запутать нить, как не сумела бы даже соседская кошка Клара в самом ее игривом расположении духа. Так что, с вязанием у меня давно не сложилось. А вот интуиция почти никогда осечки не давала.

Прикрыв глаза, представила, что зеленые стебельки покрываются инеем, застывают и становятся ломкими и хрупкими. На всякий случай, сделала точно так же, как Элазар — щелкнула пальцами. Вдруг именно в этом жесте таится вся чародейская сила?

— Не можешь без импровизации, — вздохнул Кремер.

Открыла глаза. Так и есть, травинки заморозились, но как? Они живописно расположились внутри кубика льда, который покрывали чудеснейшие морозные узоры. Смотрелось потрясающе! Травинки словно прогладывали сквозь паутинку кружев.

— Красиво, — выдохнула я. Пусть, что хотят, то и думают, а мне моя работа очень нравилась.

— Красиво, — согласилась Юлка. — Только непрактично.

— Почему? — с легкой усмешкой поинтересовался Кремер.

— Лед достаточно тяжелый. А вы представьте, что в огромную глыбу поместят еще и труррона? Да на нем хоть какие узоры нарисуй, он все равно неподъемный будет, — пояснила свою мысль Жавурина.