Практическая магия и нечисть по соседству

– Привет, красота неписаная, готова к труду и обороне? Домового взяла с собой? – поприветствовала меня бабка Матрена.

– Добрый день, Бабулька-ягулька, не взяла, – помахала ей рукой.

– Так чего ждешь-то? Забирай его скорей, увози за сто морей, – запела она песенку, пытаясь перекричать рев мотора.

Вернулась в летнюю кухню, в этот раз он снял все занавески, хозяйственный какой. Приоткрыла сумку и пригласила его с собой назад домой. Никто ко мне не вышел. Позвала Прошу, тот отыскал негодника, вытащил его за шкварник и сунул мне в сумку. Кот проводил меня до калитки, чтобы домовой назад в летнюю кухню не сбежал. Понравилось ему у нас, решил до конца порядок навести.

Уселась на мотоцикл позади Матрены, и мы рванули с ветерком к дому участкового. В ушах засвистел ветер, замелькали деревья, поднялась пыль столбом. Мне стало страшно, и я вцепилась в Матрену.

– Удушишь, окаянная, – прокричала старушка.

Я сжала ее еще крепче. Мы быстро домчались до Сашиных родителей. Нас уже встречали Саша и Павел.

– Здрасте, добрые люди. – Она слезла с мотоцикла и слегка поклонилась им. – Меня зовут бабушка Матрена.

– Я Павел, – он поклонился ей в ответ.

– Что же ты, Павел, в штаны наплавил, чуть свою невестку на тот свет не отправил? – Она стянула с себя шлем и перчатки с шипами и обрезанными пальцами.

– Хотел все сам сделать, – ответил он и развел руками.

– Не доверяешь, значит, профессионалам. Сам так сам, а теперь сам убирай все, что понаставил, а мы тут с Агнетой на лавке перед домом посидим, лясы поточим. Подождем, – сказала бабулька и плюхнулась на лавку.

Уборка

С Матреной сидели на лавке и болтали. Сашу опять вызвали по работе, так что он попрощался с нами и уехал на своей колеснице. Павел вышел к нам весь такой серьезный и суровый.

– Кажись, все убрал, – сказал он.

– Уверен? Ничего не забыл? – спросила его Матрена.

– Ну, вроде ничего, – ответил Павел.

– Вроде у Мавроди, – передразнила его бабулька. – Ты, Агнета, сиди, сторожи мой шлем, а я схожу проверю. – И она скрылась за воротами.

Теперь рядом со мной уселся Павел.

– А она тоже умеет всяко-разно делать? – спросил он.

– Умеет, но не практикует. Это я попросила ее помочь, я еще в этом плохо разбираюсь, – ответила я. – И ей надо будет заплатить.

Матрена вышла через минут тридцать, а может сорок, постаревшая, поникшая, уставшая.

– Ну ты, Павел, накрутил и навертел. С тебя магарыч и хороший кусок мяса или фарша, а можешь сам котлет налепить и меня угостить, – сказала она.

– Агнета, заноси домового, сейчас проверять будем, – обратилась бабушка ко мне.

Зашли все вместе в дом, пахло ладаном, свечами и дымом от трав. В углах некоторых комнат горели свечи. Я открыла сумку, и оттуда выскочил маленький лохматый черный комок и юркнул куда-то под стол и исчез. На кухне загрохотали миски и кастрюльки, хлопнул холодильник, кто-то стал греметь ложками.

– Все, значит, тут хорошо теперича. Ну что, Павел, ставь чайник, бабушка умаялась, – устало сказала Матрена.

Она вышла на улицу и уселась на крыльце. Достала свою трубку, набила ее табаком и стала раскуривать. Задымила, лицо преобразилось. На плече появился коловерша, который стал играть с дымом. Потерся о ее голову, вытащил конфетку из пасти и протянул ей. Матрена отмахнулась от угощения. Он развернул фантик и слопал сам. Погладил бабушку по голове, поправил на ней косынку. Постепенно вернулся прежний цвет лица у Матрены, руки перестали трястись.

– Вот поэтому я не практикую для людей. – Она подняла на меня глаза и выпустила дым. – И вот это еще цветочки, а бывают такие случаи, в которых даже мои помощники убегают, поджав хвосты, – покачала она головой.

Больше она ничего не говорила, просто курила и смотрела куда-то вдаль, сквозь забор и дворовые постройки. Коловерша притих и уткнулся ей в плечо. Через пять минут вышел Павел и позвал нас пить чай. Бабушка выбила трубку, и мы отправились в кухню.

На столе стояла нехитрая закуска: хлеб нарезанный, сало копченое, колбаски жареные, сыр, редиска свежая, отварные яйца, варенье, конфеты и сладкий пирог с какими-то фруктами. Все, что было в холодильнике, – все было выложено на стол.

– Какой хороший стол, как на праздник, – довольно покачала головой бабушка.

Павел налил всем в кружки ароматный чай. Он все пытался выяснить, что же делала Матрена.

– Не твоего ума дело, – ответила она, – много будешь знать, до старости не доживешь.

После этого он оставил затею разговорить бабулю.

– Ты всякие разные вещи перебери и то, что не нравится, выкинь, а лучше сожги. У вас там шкаф в спальне фонит со страшной силой, как Чернобыльская станция, – сказала она.

– А если там подклад какой? – поинтересовался он.

– Ну тоже сожги, тебя что, учить, что ли, надо? – она рассмеялась.

– С этим, я думаю, справлюсь, – он поморщился от воспоминаний о прошлом колдовстве.

Почаевничали и плотно перекусили. Павел стал доставать дары для Матрены, вынул бутылку чего-то очень дорогого и горячительного. Она потыкала в нее ножом, который не успели убрать со стола.

– Это откуда у тебя в доме такое чудо? – поинтересовалась она.