Практическая евгеника (СИ)

- Ты слишком выделяешься, - прозвучало над головой.

Кучики удивленно вскинулся и наткнулся на довольную небритую рожу Кёраку. Тот выглядел еще более расхристанным, чем обычно: распущенные волосы неряшливо падали на плечи, щетина норовила стать полноценной бородой, а форменную одежду сменили видавшие виды брюки и хорошо знакомая с пролитой выпивкой куртка. Догадаться о том, что это образ, можно было лишь по воротнику белоснежной рубашки и очень дорогим кроссовкам на антигравитационной подошве.

- Вы что здесь делаете? – спросил Бьякуя.

- Выпиваю! – радостно отозвался Кёраку, делая широкий жест рукой с зажатым в кулаке стаканом. Отдающая сивухой коричневатая жидкость щедро выплеснулась на стол. Кучики поморщился.

Капитан Восьмого отряда повертел головой, ногой подтащил к себе стул и плюхнулся на него, явно собираясь составлять Бьякуе компанию. Тот неодобрительно покосился на бывшего коллегу, но промолчал. Гнать старого знакомого, да еще на виду у публики, было неразумно: слишком откровенно привлекать к себе внимание не хотелось. Придется терпеть. Да и интересно, зачем командование прислало Кёраку, никаких сведений у бывшего следователя пока не было, передавать нечего.

- Ты слишком выделяешься, - повторил Кёраку, от души приложившись к своему стакану. – Слишком холеный, слишком собранный. Сразу видно, что ты тут случайно. Или не случайно, но тогда это подозрительно.

- У вас богатый опыт в таких делах? – холодно осведомился Кучики.

- Да нет, - Шунсуй задумчиво разглядывал пойло в своем стакане. – Просто заметил…

Бьякуя вздохнул. Работа «под прикрытием» себя не оправдывала, и он начал подозревать, что это не Сопротивление такое умное и недоверчивое, а он сам такой неопытный и неловкий. Неприятное понимание.

- А я часто сюда хожу. Неплохое местечко, не такое пафосное, как клубы в центре, но и не такой клоповник, каких много на окраинах. Наши вообще часто сюда наведываются, - между тем вещал Кёраку, макая нос в стакан. Бьякуя обреченно вздохнул и тоже приложился к своей выпивке. Синтетическая горечь расползлась по языку, оставляя нефтяное послевкусие. Он недоверчиво, словно не понимая, откуда это взялось в его руках, посмотрел на посудинку. Великие, ведь Нихон не такой уж и маленький, неужели пахотных земель настолько не хватает, что людей надо травить этой дрянью?!

- …недалеко отсюда, - продолжал Шунсуй, не обращая внимания на то, что его не слушают. – Такие девочки, я тебе доложу – м-м-м, закачаешься! Сходим, а?

- Куда?

- В бордель! Ты меня что, совсем не слушаешь?

- Отвлекся.

- У-у-у, Бьякуя-кун, - протянул Кёраку, делая огорченное лицо. – Даже вольная жизнь не идет тебе на пользу, как был занудой, так и остался.

Кучики только головой покачал. Снова приложился к своему стакану, чтобы скрыться от бывшего коллеги хоть на пару мгновений. Сделать глоток не вышло – в нос ударила смесь мазута и вкусовых добавок, с ярким оттенком угольного фильтра, который не меняли с момента открытия бара.

- Гадость, да? – в голосе Кёраку проскользнули ехидные нотки.

- Да, - веско произнес Бьякуя, ставя стакан на стол. – Вообще не понимаю, зачем это взял. Хотя, наверное, ничего приличнее тут не бывает.

- Эт точно, - поддакнул Кёраку и залпом допил свою порцию.

- И зачем мы это делаем? – кривя губы, спросил Кучики. Пойло было мерзким, но забористым – в голове звенело, его потянуло на философию.

- Зачем мы вообще что-то делаем, а? – Шунсуй впал в меланхолический тон. Он развалился на стуле, рискуя сползти на пол, и размахивал рукой со стаканом, осоловело глядя куда-то за плечо Бьякуи. – Я вот порадовался было за тебя, решил – ты пришел в себя, готов жить дальше… Но вижу, что ошибся. Ты все больше и больше себя теряешь.

- Кёраку-тайчо, - Бьякуя нахмурился и подобрался, уставное обращение само сорвалось с языка. – Вы забываетесь!

- Ой, да ну тебя, - отмахнулся Шунсуй. – Кто тебе, кроме меня, правду скажет? Вот был бы тут Джуу-тян, он бы…

- Укитаке-сенсей был деликатным, - раздраженно перебил Бьякуя.

Кёраку метнул на него острый взгляд и снова оплыл, на глазах пьянея все больше.

- Да, Джуу-тян был… Эх! Что теперь локти кусать?! Может, все-таки к омежкам? Или к альфочкам, это уж как сам решишь…

- Кёраку, - Бьякуя прищурился, склоняя голову на бок, - вот мы столько лет наводим на улицах порядок, гоняемся за нежелательными элементами, привносим в жизнь простых людей свет чистоты и науки… И что? Все только для того, чтобы после рабочего дня влиться в ряды деклассированных социальных групп и пополнить собой нарушителей Закона?

Кёраку поперхнулся воздухом, вытаращил на Бьякую изумленные, совершенно трезвые глаза. Кучики серьезно смотрел в ответ. Кёраку несколько раз моргнул – и захихикал, глупо и пьяно.

- Что с людьми служба делает, - бормотал капитан Восьмого отряда, прикрываясь ладонью, как заправская барышня, - скоро полгода, как ты в отставке, а все еще говоришь «мы». Что, Бьякуя-кун, скучаешь по Готей-13?

- Нет, - отрезал Бьякуя, которого фамильярность и несерьезность Кёраку бесили с первых дней в полиции.