Праксис

— Мауриций кое-что рассказал мне о закулисных переговорах, — продолжила Миши. — Вы знали, что правительство почти всю войну поддерживало контакт с наксидами?

— Как Торк с Даксадом перед Второй Магарией? — спросил Мартинес. — Обсуждали тонкости Праксиса?

Миши улыбнулась.

— Наверное. Думаю, что в основном обменивались ультиматумами. После потери Заншаа наксиды пошли на серьезные переговоры.

Чувствуя на языке вяжущий вкус коктейля, Мартинес поднял глаза на Миши:

— В самом деле?

— Они пытались заключить мирный договор. Но мы настаивали на безоговорочной капитуляции, а они не видели причин соглашаться, пока у них оставался действующий флот.

После Второй Магарии всё стало еще серьезней. Но, видимо, они поставили на победу в Наксасе, исчезни мой флот бесследно и условия мира были бы иные. Наша победа выбила у них из-под ног последнюю опору.

— Им осталось лишь совершить самоубийство, — добавил Мартинес.

— Да.

— Не буду притворяться, что мне жаль.

Она чуть пожала плечами, показывая, что и ей их не жалко.

— Я получила видео от Терзы, — сказала Миши. — Выглядит отлично. А Гарет просто очаровашка и явно умница.

— Явно гений, — поправил Мартинес.

Миши улыбнулась.

— Да. — Улыбка померкла. — Тяжело не видеть, как растут такие малыши? Я-то знаю.

— От ваших что-нибудь слышно?

— Да. Джеймс поступил в академию, наконец.

— Поздравьте его за меня.

— Поздравлю. Стал курсантом Академии Ченг Хо.

Это была академия Флота для терранской элиты. Миши и Сула учились там. Мартинес заканчивал менее престижную Нельсоновскую академию.

Лицо Миши потемнело.

— Я не уверена, что Флот — мудрый выбор. Не знаю, смогу ли теперь ему помочь, пока наша карьера в руках Торка.

— Конечно, я тоже сделаю всё возможное.

— Конечно. — Мартинес был членом семьи, и такой ответ от него и ожидался. — Как насчет леди Сулы?

Сердце ушло в пятки.

— В смысле?

— Думаете, она согласится взять Джеймса кадетом?

Не было никаких оснований рассчитывать, что Сула будет наслаждаться командованием на несколько лет дольше него. Но Мартинес ответил, что достаточно уверен в ее согласии.

— Хотя вряд ли вам захочется, чтобы карьера Джеймса оказалась в руках тех, кто занесен Торком в черный список, — добавил он. — Разумеется, мы поможем, но вам стоит попытаться найти ему более надежного патрона.

— Я попытаюсь, благодарю. — Миши глотнула коктейль.

Мартинес забеспокоился о собственном сыне. Безусловно, юный Гарет отправится во Флот, даже сомневаться не стоит, и, будучи Ченом, поступит в Академию Ченг Хо. Младшие офицеры, служившие под крылом Мартинеса, как раз будут в силах помочь ему. Следовательно, блистательная карьера юному Гарету обеспечена.

Если не вмешаются недоброжелатели. К тому времени Торк наверняка умрет, но перед этим обязательно назначит преемника.

Мартинес отпил из стакана, чувствуя, как алкоголь обжигает горло, и подумал, ради сына лучше надеяться, что Сула не ошиблась насчет скорой новой войны.

* * *

— Та винтовка? Самодельное оружие, пригодившееся в битве за Заншаа. А это ружье ПэДжи. — Сула повернулась к Мартинесу. — Оно было при нем в момент смерти.

Он сначала пристально смотрел на Сулу, а потом на инкрустированное серебром и слоновой костью оружие.

— Он добился того, чего хотел, — сказал он. — Он упорно пытался присоединиться к борьбе.

— И до конца жизни любил твою сестру.

Не было необходимости объяснять, кого именно любил ПэДжи. Не свою жену Вальпургу, а бросившую его Семпронию.

Мартинеса пригласили на обед в кают-компании "Уверенности". Лейтенанты фрегата пока не слышали его военных рассказов, и он предвкушал, как поведает о своих подвигах.

Он приехал пораньше, чтобы поприветствовать Сулу.

И поговорить с ней.

И увидеть ее.

И почувствовать жар в крови.

— Чаю хочешь? — спросила Сула. — Я попрошу Ризаля вскипятить воду.

— Нет, спасибо. — Чем меньше слуги будут прерывать их, тем лучше.

— Тогда располагайся.

Он сел в кресло с металлическим каркасом и прямой спинкой, явно закупленное правительством по дешевке. Комнаты Сулы, пустые, маленькие и утилитарные, ничем не напоминали его роскошные, забитые предметами искусства, апартаменты.

— Оружие единственное украшение? — поинтересовался он. — Я бы поделился с тобой картинами, но вряд ли Флетчеры одобрят.

— У тебя же есть художник, так? Может быть, он что-то сделает для меня.

— Возможно, портрет в полный рост, — сказал Мартинес.

Сула улыбнулась.

— Что-то не хочется постоянно на себя смотреть, особенно в такой малюсенькой комнатенке. Я не знаю, как ты это выносишь.

Мартинес уловил в ее словах скрытую критику.

— Мне нравится, как искусно написан портрет. Например, сфумато. — Этот термин он подхватил от Джукса, пока позировал. — Баланс света и тьмы, расположение предметов на столе, помогающее придать картине объемность…

Тут в дверь постучали, и в кабинет вошел первый лейтенант Хэз.

— Прошу прощения, — сказал Хэз Суле, — но кают-компания счастлива предложить капитану Мартинесу свое гостеприимство.

— Увидимся в следующий раз, капитан. — Сула плавно поднялась с места.

Когда Мартинес жал ей на прощание руку, он наконец понял, что чувствовал всё это время, но никак не мог осознать.