Прах и Тьма

Ее мать сказала что-то еще, но ее слова заглушила пожилая пара, направляющаяся по проходу к Эшли. Та хмуро посмотрела на них, но пара ничего не заметила, сосредоточившись вместо этого на магазинной минеральной воде. Верхний свет гудел, в морозильнике перезвякивались замороженные продукты, и сквозь все это продолжал звучать голос ее матери, мягкий и низкий, как гул. Эшли закрыла глаза, но не смогла разобрать слова.

Наконец часть из разговора просочилась сквозь общий шум.

– Тебе не нужно было этого делать, – сказал Алехо, – но ты знала, что это правильно.

– И что теперь? Ты хочешь, чтобы я притворилась?

Алехо молчал.

– Логан ничего не знает о себе. Мы с Брэндоном решили, что так будет лучше. Мы бы даже не знали, с чего начать.

– Хорошо.

– Спасибо, – сказал Алехо, и это прозвучало так, как будто он имел в виду именно это.

– И когда вы закончите, вы уедете? На этот раз по-настоящему.

– Конечно. Как только мы во всем разберемся, ты нас больше никогда не увидишь.

– О, слава богу. – Голос ее матери был полон облегчения. Это была обычная Тэмми Бартон, уверенная и непринужденная. – Если это означает, что вы уедете, я сделаю все, что угодно. Я даже приглашу тебя снова на воскресные бранчи[19].

Алехо рассмеялся с бóльшим облегчением, чем ожидала Эшли от человека, которого только что попросили отправиться в добровольное изгнание. В одно мгновение атмосфера сменилась с напряженной и враждебной на дружелюбную. Даже дружественную.

– Я действительно скучаю по воскресным бранчам. – Скрипучие колеса тележки Алехо повернулись. – Боже, я ненавижу этот город.

– Раньше ты так не думал.

Алехо молчал.

– Да, не думал.

Молчание между ними тянулось так долго, что Эшли подумала, не разошлись ли они по-тихому. Она наклонилась к проходу и закрыла глаза. Это было неправильно – ее мать делилась с ней всем, но она никогда не говорила об Алехо. Эшли никогда не слышала ни о Брэндоне, ни об их семье, ни обо всей этой вылезшей на свет истории. Эшли ненавидела секреты. Они были иголками, вонзившимися в ее кожу, маленькими, острыми и навязчивыми, напоминающими о том, что есть некоторые истины, которых она все еще не заслужила, независимо от того, как усердно она работала, чтобы оправдать свое имя.

– Ну, пока ты снова не исчезнешь, – Тэмми говорила слишком тихо, чтобы услышать.

Колеса Алехо завизжали.

– Не могу дождаться.

Эшли пробралась к овощному отделу и схватила пакет брокколи. Ее мать вышла из-за угла со странной, понимающей улыбкой. Она взяла брокколи и бросила ее в тележку, но ее глаза были прикованы к лицу Эшли.

– Как много ты слышала?

– Из всего? – Эшли прикусила губу. – Я сожалею обо всей этой ссоре с той девушкой. Джон просто начал набрасываться на нее, и я попыталась…

– Не беспокойся об этом. – Тэмми покачала головой, но не рассердилась. Она заправила прядь волос Эшли за ухо. – Я бы на твоем месте сделала то же самое. Я знаю эту семью уже давно. Некоторые люди просто полны решимости стать жертвами.

– Кто был этот парень? – спросила Эшли.

Тэмми пожала плечами.

– Никто.

– Вы друзья?

Тэмми развернула тележку. Некоторое время она молча крутилась, обдумывая ответ, прежде чем выдать его.

– С одной стороны, конечно.

Эшли кивнула. Алехо в другом отделе достал с высокой полки пакет с картофельными чипсами. Выражение его лица было отстраненным, даже отрешенным. Эшли не могла сказать, был ли это гнев или адреналин, который терзал его, но, что бы это ни было, руки Алехо дрожали, когда он двигался. Если Тэмми и заметила это, то и глазом не моргнула.

– Работа Бартон – следить за тем, чтобы Снейкбайт оставался в безопасности, – сказала Тэмми, направляясь к кассе.

Эшли не была уверена, что поняла. Но она кивнула и без лишних слов последовала за матерью, секреты следовали за ней по пятам.

8 Бесценный огонь

Эшли потребовалось время до седьмого класса, чтобы понять, что Снейкбайт называется так из-за формы озера. На карте озеро Овайхи совсем не было похоже на озеро. Наоборот, оно напоминало реку с широким устьем, которая растянулась далеко в сухую и пустынную глушь Овайхи. Озеро изгибалось среди лысых холмов, как извивающаяся змея, разветвляясь в северной части в змеиную пасть. А внутри пасти гадюки находился Снейкбайт, смехотворно маленький и пугающе одинокий.

В последний раз, когда она ночью купалась в озере, с ней был Тристан.

Теперь Эшли зашла по пояс, глядя туда, где теплая черная вода встречалась с холмами на горизонте. Вдали от городских огней ночное небо представляло собой мазок краски из розовато-лиловых облаков и пунктирного звездного рисунка. Вода пульсировала у ее живота, прося ее шагнуть еще чуть дальше в глубину. Раньше она никогда не любила плавать по ночам, но теперь в темноте было что-то успокаивающее. Оно осторожно тянуло ее в ничто.

– Эш.

Эшли повернулась как раз вовремя, чтобы толстая стена озерной воды обрушилась ей на лицо. Баг стояла по колено всего в нескольких метрах от нее с озорной улыбкой. Она наклонилась, чтобы снова брызнуть, но Эшли согнула колени и нырнула под воду, превратив мир в не что иное, как шум набегающих волн.