Прайд

Болевой фильтр в радиусе Вашей ауры

Максимальная граница +1%/сек (максимум 100%) – 100 сек

Минимальная граница +1%/сек (максимум 100%) – 100 сек

В случае если жертва покинет пределы Вашей ауры, её Болевой Фильтр начнёт восстанавливаться до прежних значений с вдвое большей скоростью

Тип-Топ, зловонная гниющая куча которой он стал, замерла, словно прислушиваясь к самому себе… не почудилось ли!? Чтобы ублюдок отбросил все сомнения, метнул в него Шип, выпустив часть накопленной в Иллании боли.

- Больно! Мне больно! – захлёбываясь собственной массой, заорала гниль на полу, пытаясь ползти в сторону выхода. – Помогите! Больно! – Шип должен был пригвоздить ублюдка, но его плоть попросту разваливалась на куски, так что он медленно, подобно слизню двигался прочь, оставляя за сбой кровавый след.

Атака Вечных захлебнулась, не успев толком начаться. Увидев, что произошло с Тип-Топом, они замешкались, а когда Забвение начало менять и их, недавние головорезы бросились прочь, но оказались заперты в собственной ловушке.

Перестраховавшись, а возможно и не доверяя друг другу, они навесили барьеры на дверь и окна, в которые теперь сами же и ломились. Действуй они слаженно, поддерживая друг друга, они наверняка пробились бы наружу, вот только страх, ежесекундно увеличвающаяся боль и вопли хоббита превратили отряд в гадящее под себя стадо баранов. Они толкались, били в спину, думая только о своём спасение, даже не понимая, что делают только хуже – телепортироваться или добровольно расстаться с жизнью они не могли, Ловушка Душ обернулась против своих хозяев. В ход шло всё: зелья, барьеры, бафы… но их плоть продолжало уродовать Забвением, а Боль всё нарастала.

У них ещё был шанс… до того, как до них добралась Тень Алатора. В какой-то момент крики, вопли и весь прочий шум моментально стих. Могло показаться, что накатившее на людей безумие прошло, но это было только началом – и без того переполнявший трактир страх превратился в ужас, Тень Алатора добралась до своих жертв.

Большая часть Вечных оцепенела, но были и те, кто сопротивлялся… пытался это делать. Три убийцы и один вор, двигались словно в замедленной съёмке, лишь их глаза двигались с бешенной скорость от ужаса.

Как я и надеялся, Забвение не тронуло девушек – Цепь сковывала нас в единое целое, защищая от заражения. Тоже самое касалось и сломанной печати.

Сотня секунд… этого достаточно, чтобы убить врага, но для мести слишком малый срок. Подчинить тела девчат я не мог, мне не хватало ни сил, ни способностей, вот только это и не потребовалось. Едва уловив мою мысль, они ринулись… карать.

Бездна, рухнув на колени, вонзила перед собой тотем, который я видел впервые. Чёрная гнутая палка, больше похожая на закрученный спиралью корень с крохотной головой уродца на вершине. В миг удара от него во все стороны по каменной кладке поползла чёрная плесень. Тонкие черные полосы словно оставленные невидимой кистью не внушали ужаса и трепета, но лишь до тех пор, пока те не добирались до своих жертв. Плесень, перекидываясь на тела, не просто прорастала на них, она буквально заживо пожирала плоть, причиняя всё больше боли.

Сум не отставала. Зал наполнило не меньше дюжины её копий, самозабвенной кромсавших на куски ублюдков. Ни один удар не был смертельным, ни один ублюдок не переставал вопить в своих мыслях – впереди этих Вечных была минута персонального ада.

Я же выпустил орды Пожирателей, во главе с восстановившимся Проглотом, внося свою лепту в наказание общей массы. Насекомыши, накрывали жертв живым мерзким ковром, с наслаждением поглощая свежую плоть, в то время как их предводитель действовал куда более избирательно, избрав главным для себя блюдом глаза тех, кто смотрел и ржал, пока коротышка издевался над Чешей.

Дина и Юля не были в сознании, скорее в полудрёме, позволяя себя направлять. Практически став единым целым, граница между нашими ощущениями стёрлась, и жрица с шаманкой смогли почувствовать ужас и боль своих жертв. В этот миг наша связь едва не разорвалась, девчата были не готовы пытать… так они думали. Хватило одного нашего общего взгляда на Аню, чтобы все сомнение обратились пылью. Девочка так и осталась стоять на месте, с момента как она освободилась она делала лишь одно, всё глубже впивалась пальцами в собственное лицо, словно хотела сорвать уродливый шрам подобно маске.

Участи быть разрубленными и заживо сожранными плесенью избежало всего семеро. Два парня и две девушки – все маги, судя по всему не имевшие понятия о том, что тут вообще происходит. Забившись в дальний от меня угол, они отчаянно поддерживали собственный барьер, который оказался бесполезным. Забвение уже начало их менять, а единственная причина, по которой они ещё не оцепенели и не орут в своих мыслях от боли – моя аура до них попросту не доставала.