Прайд. Кольцо призрака

– Все здесь поменяю! Только вот пылища, застелить бы, – ворковала Нонка, плавясь, изнемогая, широко раскидывая руки. – Вот бы такое покрывало, как у Андрюши на тахте. Да ладно. Я сейчас тут временно, временно. К Андрюше сестра приехала. Александра. Временно, временно… А то бы ты нас здесь не застала. Мы ведь у Андрюши живем. Но нам и тут хорошо, Андрюша, правда?

Молчание Андрея образовало пустоту, и втянутая этой пустотой туча бросила тень на цветочное лицо Нонки. Но тут же, обретя взвихренную подвижность, Нонка исчезла за дверью, цокнув каблуками и выкрикнув:

– Шторой пока накрою!

Изумрудный луч скатился по руке Анны. Старое кольцо с больной бирюзой вдруг засветилось, открыв внезапную глубину. Анна проследила взглядом, откуда упал этот зеленый луч. Она увидала в изголовье тахты на подушке прозрачный кристалл.

Что это? Из чего он? Хрусталь не хрусталь, не поймешь.

Острый луч по пути прошелся по пыльному календарю и вдруг оживил одну из нарисованных роз. До Анны донесся южный плывущий аромат. По матовому от нетронутости лепестку скатилась капля росы.

«Что это?» – подумала Анна.

Как Андрей подошел к ней, Анна не заметила – его скрыл в себе столб света, наклонно упавший в комнату. Руки ее почувствовали внезапную тяжесть: в ее ладонях лежал кристалл.

– Это вам, вам, – сказал Андрей, и голос его дрогнул. – Да берите же! Не бойтесь…

Изумрудный свет брызнул и потоком окатил Анну. Она увидела, как хороша и девически упруга ее грудь с маленькими, высоко поставленными земляничными сосками. От бедер веяло юной прохладой. Жидкое золото теплело и стекало по животу с неглубокой ямкой пупка, словно продавленной пальцем ребенка. Золото все больше густело, сползая книзу. Она послушно раздвинула колени, и луч благодарно опустился на шелковое гнездо, укрытое между ног, и каждый волос вдруг засветился живым изумрудом.

Анна залюбовалась своим телом, его откровенной, заговорившей наготой. Она забыла обо всем, уже не понимая, где она, кто с ней рядом. И вдруг резко очнулась.

Господи, ужас, стыд какой!.. Почему я голая? Что это? Не может быть!

Она подняла голову и встретила взгляд Андрея, потрясенный, благодарный.

Он видел!.. И она невольно сжала колени.

– А вот это – нет! – взвизгнула Нонка.

Откуда она? Зачем? Когда она вошла? Глаза крепко зажмурены, обугленная хвоя ресниц, зубы оскалены.

Нонка с неженской силой вырвала из рук Анны кристалл. Анна вскочила, оказалась в углу, стискивая на груди свитер. Весь мир, потеряв устойчивость, качнулся.

– Она сама взяла, да? Ведь не ты, не ты дал? Это не ты дал, Андрюша? – лихорадочно проговорила Нонка, горячечным взглядом впиваясь в лицо Андрея. – Ну, скажи! Ну, не молчи, Андрюша! – Она захлебнулась и проглотила комок сладкой слюны. – Сама схватила! Она думала, я не вижу, а я из коридора смотрела. Без спроса взяла! А ты хотел не дать, просто не успел, да? – Она вся потянулась к нему.

Андрей молчал. И вдруг, уже не в силах терпеть его молчание, Нонка хрипло, с оттяжкой расхохоталась.

– Лапоть прислал? Получше кого не нашел? Так она же кретинка, дура! У нас на эту крысу ну никто… – Голова ее запрокинулась. Горло с мягкой складкой серебристого жира расширилось. – Ха-ха-ха! Не больно расстарался Лапоть! Я бы твоего Лаптя… – Она невольно сделала руками движение, будто перекручивала и выжимала белье. – У нее же муж и ребеночек. Или это лучше, если муж и ребеночек?

– Чем тахту накроем? – спокойно спросил Андрей. Ничего нельзя было прочитать в его терпеливо-доброжелательном взгляде.

– Шторой, – заикаясь, выговорила Нонка. – Ты уж извини, Андрюшенька. Чего это я? Сама не знаю. Это у меня перед месячными… Ну ладно, взяла и взяла. Поглядеть. Я не против, пожалуйста. – Она странно усмехнулась, посмотрела на Анну тяжелым взглядом, чуть пожала покатыми плечами. – Ничего кристаллик, да? – небрежно сказала Нонка, кривя губы. – А вообще-то соль обыкновенная. – Тут она запнулась и быстро глянула на Андрея. – Правда, соль. Вот лизни, сама увидишь.

«Соль, – подумала Анна. – Разве соль светит?»

Андрей нагнулся, поднял с пола скомканную штору, брякнувшую пришитыми к ней металлическими колечками. Бросил штору на тахту.

– Ну чего ты? – отступая, проговорила Нонка. Она вдруг наклонилась и старательно лизнула кристалл. Было что-то жалкое в наклоне ее головы. Снизу вверх она посмотрела на Анну. – Видишь? Теперь давай ты! Ну, Ань!

– Зачем? Нет…

– Лизни, лизни, – упрашивая, повторила Нонка. – Надо, чтоб ты знала, просто для интереса. Соль… Ну!

– Нет. – Анна, загораживаясь, невольно подняла руку.

– Не хочешь, – вдруг длинно посмотрела на нее Нонка. – А-а… Выходит, ты что?.. Да?

Что-то прямо на глазах вдруг изменилось в ней, стало меркнуть, тускнеть. Она не побледнела, но погасла розовая цветочная пыльца, обильно овевающая ее лицо.

– А вообще, как хочешь. – Нонка тягуче и лениво распрямилась. Насмешливо посмотрела на Анну. – Мне-то что, наплевать.