Прагматик

Это она о браслете. Теперь я даже моюсь с ним. Черный кожаный с двумя пряжками. Одна металлическая пластина чисто декоративная, другая же — майя-янтра. Амулет, способный спрятать уровень демона-носителя.

А скрывать нам с Кирой и Коджи было что. Ведь на днях мы все трое достигли уровня Искусителя.

Но нужно как-то отмазаться:

— С ним я чувствую себя увереннее с девушками.

— Так это твой талисман любви? — хихикнула Харуко.

Я наклонился к ней, мои пальцы нежно погладили розово-лиловую маску апачи.

— Скорее успеха. До скорого.

В пустом зале были только официанты с опухшими от недосыпа глазами. Они бродили, как призраки, протирая столики и убирая грязную посуду. Больше никого. Простор и тишина.

Кстати, в этом самом зале со мной и общался Обито Катаока. Здесь и произошел тот тяжелый разговор, который открыл мне рост в уровнях. Здесь я и принес в жертву Сакуру.

Тогда Сакура снова вытащила нас гулять по магазинам. Близнецы радовались. Еще бы! Они снова могли налопаться до отвала такояки. Я попробовал возражать: Шкафы с прошлого раза переполнены одеждой, куда вам еще? Но так как наша семья неожиданно выступила за демократические принципы, а именно за решение важных вопросов путем проведения голосования, я оказался в меньшинстве. Можно было, конечно, переубедить их, я ведь Подготовленный как-никак. Мной нельзя обладать. Это я обладаю. Если захочу, после разговора со мной даже ярый коммунист бросится целовать стопы императора. Куда там детям. Но укреплять семейные узы надо. Я не забрал жизнь Сакуры, значит, возьму ее преданность.

Вот и примерял в кабинке кардиган, подобранный сестрой. Шторка резко отдернулась и внутрь протиснулась Сакура в розовом бикини без бретелек.

— Как тебе, братик?

Подать себя Сакура умела. Кожа ее была белой, гладкой и безупречной, как у богини, сотканной из морской пены. Глаза сияли, словно два маленьких пожара. Пряди розовых волос около щек подрагивали от дыхания из приоткрытого рта.

— Щас помру, — выдохнул я. И почти не врал: ум, конечно, оставался ясным, но бугор в штанах и потовыделение в подмышках выдавали сильное возбуждение. Подростковое тело аж горело. Усилием воли сбавил темп бушующих гормонов. Просто чтобы не кончить. Выпирающий сквозь джинсы член и влажный блеск в глазах оставил — и сестре приятно, и мне не мешает.

— А так! А так! А так! — восклицая, принимала сексуальные позы Сакура. Самоубийца чертова. Ведь понимает, что если трахну ее, уже завтра Маширао стреножит цепями всю нашу семью и раскаленным щипцами начнет выяснять, где она налакалась за день столько ци.

Но я давно понял: рожденные в миру уязвимы для противоречий. Ничто не владеет их сердцами сильнее. Они обожают одновременно ненавидеть и любить одних и тех же людей. Или бояться и в то же время желать своей смерти. Прекрасная Сакура — это ужасный тайник, полный детских травм и комплексов. Еще маленькой девочкой она постигла боль и унижение. Натерпелась от всех. Сверстники, взрослые мужчины, завидующие ее красоте другие женщины. Только в семье Сакура ощущала себя в безопасности. Пока не сошел с ума Сего.

И все же комплимент ее красоте сделать надо.

— А вот так, — я схватил Сакура и прижал ее голые ягодицы к холодному зеркалу. Облапал ее формы и спереди, и сзади. Обстановка примерочной заводила нас обоих. Когда трусики Сакуры повлажнели, я отстранился. Будто бы с трудом оторвав губы, выдохнул тяжело дыша:

— Рано. Еще нужно подождать.

— Мне надоело ждать, — закапризничала она, теребя ширинку моих джинсов. Ее пальцы трепетали, посверкивая кристалликами на ногтях. — Может, если просто отсосу, уровень не подскочит?

— Подскочит, — улыбнулся я. — Ты очень горячая девочка.

Поджав губы, Сакура отпустила меня.

— Блядь! — не выдержала онаи хлопнула ладонью по отражению своей шикарной груди. — Сука!

— Сестра! — с пунцовым лицом вымолвил я.

— Ой, прости, братик, — застыдившись, она отвела взгляд. — Прости свою невоспитанную сестру.

— Хоррошо, — мой шокированный взгляд уткнулся в пол.

Мда, кто-то из любовников играют в горничную и хозяина. Кто-то в пирата и заложницу. А мы с Сакурой вот в братика и сестру. Только для нее это необходимое условие не секса, а любви. С ранних лет чужаки для девушки — лишь боль и работа. Других ассоциаций нет. Любить она может только семью.

Сакура попыталась перевести тему.

— Размер маловат, — критически осмотрела она кардиган на мне. — Когда ты успел набрать массу? Рука толще удава! Сейчас принесу побольше.

— Ну, сестра-а-а! — решил я состроить из себя капризного младшего брата. — У меня и так этих кофт завались. Давай просто купим твой купальник и пойдем.