ППГ-2266. Записки полевого хирурга

Глава десятая ВЕСНА И ЛЕТО. 43-й ГОД

Наступление приостановилось, и медсанбат, который мы должны сменить, из Кубани не ушел. Мы жили рядом с ними еще десять дней. Перезнакомились и даже подружились. Они — гвардейцы. Гордые! Ведущий хирург в орденах — картинка.

Хорошие весенние дни. Проталины появились на косогорах, уже грачи галдят на высоких ветлах. Типичная орловская деревня: домишки маленькие, в два оконца, крыши крыты соломой. Взяли деревню 6 марта, целенькую. Фронт остановился в пяти километрах. Слышны пулеметные очереди, артобстрел. По улице снуют солдаты в валенках, несмотря на сырость, ездят подводы — иные на полозьях, как зимой, другие — уже по-летнему, на колесах. Офицеры всех рангов: здесь стоят тылы дивизии.

21 марта наши друзья-медсанбатовцы вдруг собрались уезжать и ночью передали нам сто пятьдесят раненых, в том числе тридцать нетранспортабельных — после операций. Передача была простая: перенесли раненых из своих палаток в хаты, старшие сестры сосчитали простыни и носилки под нетранспортабельными — и до свидания! Правда, терапевт из госпитального взвода рассказал немножко о своих подопечных «животах», «грудниках» и «черепниках», что лежали у него в двух хатах.

На этот раз мы развернулись отлично. Соблюдены все элементы организации потока и гигиены, хотя мы еще далеко не в полном составе. В Угольной еще оставалась большая группа людей, часть имущества. Но было главное — время на развертывание и команда выздоравливающих, рабочая сила.

Мы открыли «Кубанский университет». Решили провести серию серьезных занятий с сестрами, изложить им основы военной хирургии. Наши девушки кончали только трехмесячные курсы и ничего не знают. Занимаемся каждый день по три часа. Кстати, к явному удовольствию майора…

Раненых поступает мало. Бои затихли совсем, сведения с других фронтов тоже неутешительные. Оставлены Харьков и Белгород. Зато наш родной Западный фронт перешел в наступление, освободили Ржев, Гжатск и Вязьму. У Бочарова в Калуге была работка!..

Приезжало начальство. Сначала хирург ПЭПа, тот самый усатый Вася Лысак, потом начальник ПЭПа — Xитеев. Вспоминал:

— Где ваша настольная лампа?

Всем остался доволен. Посидел в перевязочной, познакомился с девушками. Особенно понравилась ему Лида Денисенко.

Лида Денисенко и впрямь замечательная. Такой работницы я еще не видел. Притом очень милая. Я тоже «положил глаз». Хотя и отягощен отношениями с Лидией Яковлевной. Мужская природа и на войне берет свое.

После Угольной отлично живем и работаем. Перегрузки нет, в госпитале порядок. Стреляют? Ну, что ж, фронт рядом…

Введено слово «офицер», погоны и новая форма. Медики приравнены по званиям к строевым. Теперь у нас тоже будут медицинские лейтенанты, майоры, полковники, генералы. Интересно, что же дадут мне?

* * *

Переживаем новый этап деятельности — медсанбатовский. Другие заботы и тревоги: святая святых медсанбата — «груди» и «животы». Так вот, «животы». Вообще проникающих ранений в живот — порядочно. Старая истина: нужно доставить в МСБ в первые шесть часов. Позднее не справиться с шоком, потом — с перитонитом. Бочаров преподал мне истины брюшной хирургия: оперировать быстро, но тщательно. Иначе у пятидесяти процентов после лапаротомии — осложнения, перитониты, межкишечные абсцессы, расхождения раны и т. и.

Вторая проблема — «грудь», «грудники». Три вида ранений груди: первый — непроникаюшие в плевральную полость. Это самые легкие, никто не умирает, контингент ГЛР. Следующий: проникающие без скрытого пневмоторакса — маленькие ранки, слипаются, воздух из полости плевры не выходит, повреждения легких небольшие. И эти протекают легко. Наконец, третьи — раны с открытым пневмотораксом. Раны такие большие, что воздух входит и выходит в плевральную полость. Легкие, как правило, повреждены. Опасностей много: в раннем периоде шок — от нарушения акта дыхания и кровотечения, позднее — инфекция. Открытые пневмотораксы, наряду с проникающими ранениями в живот, — главный объект больших операций в медсанбате, их первая забота. Установка: нужно зашить рану грудной стенки, не обращая внимания на раненое легкое. Так все делают. И наш медсанбат таких же раненых оставил нам. Уверенно оставил, дело сделано хорошо. Они бы их эвакуировали на шестой день, вполне довольные. Но мы не эвакуировали, и все обернулось не так.

Три дня было терпимо. Пунктировали, отсасывали кровь, эксудат — до литра в день… На восьмой день повязка стала обильно промокать, а на десятый-двенадцатый начал проходить воздух. Еще через пару дней вовсе развалились раны и открылись зияющие отверстия, через которые виднелось легкое. Пневмоторакс открылся вторично. Правда, катастрофы не произошло, дыхание существенно не нарушилось, и шок не развился, так как легкое частично приросло к грудной стенке, но состояние раненых ухудшилось: прогрессировал сепсис. Он развивался куда быстрее, чем при ранениях конечностей…