Позывные дальних глубин

Непрядов сегодня прощал своим подчиненным эту невольную расслабленность. В конце-то концов, они всё же победили, а победителей не судят, если они таковыми останутся и впредь. А уж он-то, командир лодки, постарается сделать именно так, а не иначе, потому что верил в счастливую звезду своего корабля.

19

Необычной силы тропический циклон появился внезапно. Голубизна небес начала меркнуть, будто её разбавили густой оранжевой тушью, которая постепенно темнела. Ветер крепчал, раскачивая огромную массу ещё недавно спокойной воды. И вот уже через какие-нибудь полчаса из самых океанских глубин зловещими демонами вздыбились гигантские волны. Небо окончательно померкло. И тогда в сплошном рёве, грохоте и свисте океан стал являть собой преддверие ада. Ушедшая на глубину лодка надёжно прикрылась им, уже не опасаясь погони.

Только причин для особого успокоения и радости всё же не было. Недавняя бомбёжка даром не прошла. Повреждения некоторых приборов оказались настолько серьёзными, что исправить их своими силами не представлялось никакой возможности. Передатчик в радиорубке бездействовал, сорванный с фундамента гирокомпас так же не работал. К тому же солярки в топливных цистернах не оставалось даже на одну подзарядку аккумуляторных батарей. А это означало, что лодка через день-два потеряет возможность двигаться. Будто разбитая параличом старуха, она станет немой и беспомощной — вынужденно ляжет в дрейф, как на больничную постель, болтаясь по воле волн. А в случае опасности даже погрузиться не сможет, поскольку оставшегося в баллонах сжатого воздуха для всплытия уже не хватит. Впрочем, компрессор тоже не работал.

Тайфун бушевал несколько дней кряду. Вволю накуражившись, он всё же начал понемногу слабеть, отодвигая врата ада от измученной лодки. Сначала стих ураганный ветер, а потом мала помалу улеглась и одуряющая мёртвая зыбь. Будто выдохнувшийся до основания, океан заштилел. Слегка рябившая, сверкавшая на солнце бликами водная пустыня простиралась вокруг дрейфовавшей лодки на тысячи миль. Даже птиц нигде не было видно. А это означало, что берег слишком далеко.

Снова Егор собрал в кают-компании, как он выражался, собственный небольшой «совет в Филях». Офицеры думали и рядили, как теперь быть, но перспективы прорисовывались самые безрадостные. Оставшийся ресурс хода решено было оставить в качестве НЗ на самый крайний, непредвиденный случай, который в океане мог возникнуть в любую минуту.

— Что же мы, так вот и будем теперь изображать здесь фекалию в проруби, — горячился старпом. — Надо же хоть веслами грести, да плыть.

— Это каким же образом? — усомнился Непрядов.

— Да старым, дедовским, — храбрился Обрезков. — две надувные лодки у нас есть, вот и попробуем как-нибудь буксировать субмарину. Ведь главное, это с места её сдвинуть, а там сама пойдет.

— Животик надорвёшь, — высказался Колбенев. — И штанишки лопнут.

— Беда в том, что мы оказались в самой глухой и безлюдной части океана, — сказал Непрядов. — Корабли здесь не ходят и самолеты не летают. Получается, нас никто не увидит и не услышит. До ближайшей более-менее оживлённой морской трассы, где могут оказаться и наши суда, миль эдак двести. И каким-то образом надо попытаться всё же выйти в этот район.

— Остаётся надежда, что нас будут искать, — подал голос замполит Собенин.

— Может быть, но шансов на это немного, — сказал командир. — Ведь мы оказались совсем не в том районе, где у нас должна быть встреча с танкером для дозаправки соляркой. Теперь уже очевидно, что в расчётное время в точку «рандеву» мы никак не выйдем.

— Но капитан танкера обязан об этом доложить командованию, — настаивал замполит.

— Разумеется, доложит, — подтвердил Егор и тут же заметил. — Да вот только где нас искать, если координаты неизвестны?

— Тогда надо послать обе надувные лодки в направление тех самых оживлённых морских трасс, — настаивал Собенин. — Это же хоть какой-то выход.

— Да бросьте вы, — раздраженно отмахнулся Непрядов от такого предложения, как от заведомой глупости. — Прошу не забывать, Лев Ипполитович, что миссия не перестаёт быть секретной. Даже если одну из наших резиновых лодок обнаружат, то ещё неизвестно, к кому попадут наши моряки. И потом, послав таким способом людей в открытый океан, мы с весьма большой вероятностью обрекаем их на верную гибель. Как командир я не имею права так рисковать матросами.

— Тогда я готов пойти один, — упрямился Собенин.

— Куда?.. — с еле скрываемой насмешкой спросил Егор. — Это же вам не в городском пруду на лодочке покататься.

— У вас есть более разумное предложение? — желчно поинтересовался замполит, задетый за живое.

— Думаю, что есть, — отвечал Егор, не глядя на своего заместителя и обращаясь уже ко всем присутствующим. — В годы войны был такой случай, когда наша лодка на Балтике оказалась точно в такой же ситуации. Как вы думаете, какой выход нашли моряки?

— Ба! — Обрезков радостно шлёпнул себя ладонью по лбу. — Так ведь и было. Они же тогда из чего не попадя сшили парус и укрепили его на выдвинутом перископе. Ну, чем не мачта?