Познавая Иисуса через Ветхий Завет

Персия Центральный мотив Ис. 40—48 — неожиданное возвышение Кира, царя Мидии и Персии, вызывавшее тогда наибольшее беспокойство в мире, было непосредственным делом Бога Израиля, и никого другого. Богу настолько был нужен ни о чем не ведающий Кир, что Он допустил негодование Своего собственного народа, назвав Кира «пастырь Мой» и «помазанник Мой» и изобразив его ведомым собственной Божественной рукой во всех его победах (см.: Ис. 44:28 — 45:13).

Таким образом, спасительные деяния Бога, совершаемые в народе Израиля и ради него, происходили не в огороженном от остального мира пространстве, а в беспокойном мире, где сталкивались различные политические интересы, возвышались и рушились империи, судьбами которых управлял Яхве.

НАРОДЫ УЧАСТВУЮТ В ИСТОРИИ ИЗРАИЛЯ

Очень часто кажется, что в Ветхом Завете народы нужны лишь для того, чтобы наблюдать за тем, что Бог делает с Израилем. Они показаны почти как зрители драмы, в которой участвует Бог и Его народ. Народы будут трепетать, как живо описывает Моисей, когда услышат, что Яхве сделал с египтянами ради Своего народа (см.: Исх. 15:14—16). Но, с другой стороны, что бы подумали египтяне о Яхве, если бы Он уничтожил Свой непокорный народ, как и угрожал сделать (см.: Исх. 32:11,12)? Заступничество Моисея за свой народ во время эпизода с золотым тельцом значительно укрепило репутацию Бога среди народов.

Израиль был поставлен Богом на всеобщее обозрение как на открытую арену. И если бы Израиль соблюдал данные ему Богом законы, тогда его жизнь как народа была бы столь явно праведной, что другие народы заметили бы это и стали бы спрашивать об их законах и Боге (см.: Втор. 4:6—8). Но, с другой стороны, если бы они не сделали этого и Бог исполнил бы Свои угрозы и наказал бы Свой народ, опустошив Свой собственный город, землю и храм, тогда народы стали бы спрашивать, почему случилась такая невероятная вещь. Ответ был готов заранее (см.: Втор. 29:22—28).

Но даже если бы это наказание было полностью заслуженным, такое положение дел порочило бы Божье имя. Поэтому, возвращая Своему народу право на их землю, Бог делал это также ради того, чтобы восстановить Свою репутацию среди народов (см.: Иез. 36:16—23).

Более того, при чтении некоторых псалмов возникает ощущение, что история Израиля могла быть в какой–то степени присвоена другими народами. В псалмах, воспевающих царствование Яхве, народы и весь мир неоднократно призываются радоваться и хвалить Бога за Его могущественные деяния в Израиле. Почитайте, например, Пс. 46; 95:1—3; 97:1—3. Итак, если история спасения Израиля (которая упоминается в этих псалмах как «чудеса» и «благодеяния» Яхве) должна стать причиной радости народов, то, по всей вероятности, они извлекают из этой истории какую–то пользу или же включены в ее замысел, хотя напрямую в ней не участвуют.

Как это может произойти, остается в Ветхом Завете загадкой. Действительно, иногда я задумываюсь о том, что происходило в душе у рядового израильтянина, поющего псалмы, не говоря уже об обычном христианине, поющем рождественские гимны. Что он думал, когда пел такие слова:

Восплещите руками все народы, воскликните Богу гласом радости;
ибо Господь всевышний страшен, — великий царь над всею землею;
покорил нам народы и племена под ноги наши; избрал нам наследие наше, красу Иакова, которого возлюбил. Восшел Бог при восклицаниях, Господь при звуке трубном

(Пс. 46:2—5).

Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля!
Пойте Господу, благословляйте имя Его, благовествуйте со дня на день спасение Его! Возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его! Ибо велик Господь и достохвален, страшен Он паче всех богов

(Пс. 95:1–3).

Для него, как для израильтянина, имя Яхве, спасение, слава и чудеса означали только одну вещь — несравненную историю своего собственного народа и все то, что для них сделал Бог. Однако в этом гимне он радушно призывает все народы, всех людей, всю землю — ни больше и ни меньше — присоединиться к прославлению этих уникальных событий. Несмотря на всю таинственность богослужения Израиля, этот вселенский и общечеловеческий аспект все–таки здесь существует. И очень важно помнить о нем, когда мы читаем о призывах к отдельному богослужению и верности исключительно Яхве, а также о нетерпимости к религиозным практикам других народов, особенно к их идолопоклонству, которое осуждается в тех же самых псалмах.