Повышение по службе

Потому что кунсткамера нужна ему и дальше. Что, маловато осталось чучел огородных, всего только одиннадцать? Ничего, добавит новых уродов в коллекцию. Человечество многочисленно, выбор велик.

«А я? – билась в голове главная мысль. – В чем я-то уродец? Что во мне поучительного, почему оставлен в кандидатах?»

Въедливый разум подсказывал ответы – упрямое эго отвергало их, но собственную утешительную и притом убедительную гипотезу выдумать не могло. В своей уникальности Василий ничуть не сомневался, но признавал и то, что каждый человек по-своему уникален. Это не новость. И уж конечно, не решающий аргумент для того, чтобы вручить первому попавшемуся уникальному ослу власть над человечеством!

Другой бы радовался, попав в «шорт-лист». Василий страдал. Был бы религиозен – понял бы, что впал в грех уныния.

Позитивный настрой – вот чего извечно не хватает неудавшемуся самоубийце! Неизменно позитивный! Вопреки всему!

Доволен был только Хорхе – если только не лицедействовал, изображая простого панамского парня. Ральф три дня не показывался. Мин Джи появилась разок в гостиной, чмокнула Василия в щеку, помахала ручкой и исчезла. Выводов из этого Василий сделал ровно два: во-первых, у него появился еще один союзник, а во-вторых, мужская и женская группы теперь сведены воедино.

Ну и что?

Любопытнее всего было то, что и Рудра никак себя не проявлял. Дал понять, что отбиться удалось и опасность миновала, что оставшимися кандидатами он доволен, – и исчез. Куда – тут можно было гадать до бесконечности. Кое-кто из кандидатов склонялся к мысли о том, что нынешний координатор Солнечной системы и окрестностей отбыл в космическую канцелярию жаловаться на неспровоцированную агрессию, выставлять себя невинной жертвой и топить обнаглевшего конкурента. «Наивно думать, что порядки там такие же, как на Земле, – с ноткой высокомерия возражал пришедший в себя Ральф. – Что мы можем знать, сидя здесь? Разве они люди? Очень сомневаюсь. В лучшем случае с их порядками познакомится кто-нибудь один из нас… когда-нибудь впоследствии».

Он предлагал не гадать и не думать, а просто ждать. К каким заключениям можно прийти, владея лишь крохами информации? Только к ошибочным.

С этим тезисом Василий не спорил. Если бы еще рассуждения Ральфа хоть сколько-нибудь утешали! Трудно смириться с мыслью, что не знаешь чего-то насущно необходимого, а чего-то возможно еще более важного не узнаешь никогда!

Торчать в апартаментах надоело до чертиков, просиживать штаны в гостиной тоже не тянуло. Чем бы заняться? Свои апартаменты Василий перестраивал уже раз десять, иногда стремясь к эстетическому либо функциональному совершенству, а иной раз просто капризничая, – и давно уже утомился упражнениями в стереометрии при рабской пластичности «стройматериалов». Пробовал менять и гостиную: хотелось каких-то окон или хотя бы витражей с фальшивым светом в нишах за ними, – но ни разу не получилось. Да и другим, по-видимому, тоже не удалось. Здесь каждому кандидату полагалось помнить, что он только кандидат, и не забываться. Знай, сверчок, свой шесток.

Повинуясь внезапному порыву, Василий вдруг оказался над какой-то местностью на высоте десяти тысяч метров.

Летать, нисколько не уставая, – чего проще. Привык. Правда, будет неприятно, если Рудра внезапно – и как раз во время полета – заберет назад те способности, что даны им кандидату. Тогда – вниз со скоростью свободного падения и звучный шмяк!

Ну и ладно… Перспектива не сильно напугала. Финал как финал, смахивает на полет с того моста, только лететь придется дольше. И никаких телесных мук, никаких предательских пуль в спину – сразу амба при встрече с родной планетой.

Отмахнувшись от ненужных мыслей, летун огляделся. Разглядеть землю мешали растрепанные облачка, и он спустился ниже. Там обнаружился остров Хонсю. Никто, и меньше всего Василий, не мог бы ответить, по какой причине его занесло именно сюда. Надо думать, адрес задало подсознание. Поди спроси у него, как оно работает!

И не является ли оно атавизмом, недопустимым для кандидата в координаторы Земли и окрестностей…

Проблемы с навигацией существуют для обыкновенных людей. Василия ничуть не затруднило бы указать свои координаты с любой мыслимой точностью без помощи навигационных спутников и картинки с цифирью на дисплее. Невидимый для оптических приборов и систем ПВО, он пролетел над Токийским заливом, полюбовался снегами великолепной Фудзи и повернул на северо-запад. Тесная городская застройка восточного побережья осталась позади; Василий летел над горами, отмечая под собой поселки, деревушки, рисовые чеки в долинах и редкую сеть извилистых дорог. Горы покрывали Японию, как бугры крокодилью спину, разве что менее упорядоченно… так, а это что там? Ага, вулкан. Вон какой кратер. И дымит, собака.

Зависнув над дымным хвостом, Василий заглянул вглубь. Магматический очаг прятался неглубоко под горой, путь наружу ему преграждала пробка в жерле. Дым просачивался, магма – пока нет. Она давила, а пробка сопротивлялась.