Повышение по службе

– Ну… – протянул Василий и, сообразив, что таиться тут, пожалуй, бессмысленно, признался: – Ну… да. Не без этого.

– Валяй, наслаждайся, пока можно. Все-таки следовало бы сказать тебе «не распаковывай вещи», но у тебя нет вещей.

– Почему?

– Тебе лучше знать, почему у тебя нет вещей…

– Брось, – нахмурился Василий. – Ты прекрасно понял, что я имел в виду.

– А, это… – Хорхе пожевал губами и осклабился. – От других ты еще и не то услышишь, готовься. А я скажу просто: есть кое-какие признаки.

– А конкретнее?

– Ты прошел сквозь стену.

– И что?

– Это слишком банально.

– Допустим, – не стал спорить Василий. – Из этого что-то следует?

– Понимаешь, я тут старожил, – объяснил Хорхе. – Мало кто из тех, кого ты здесь увидишь, попал сюда раньше меня. В общем, я тут присмотрелся кое к чему и могу делать кое-какие выводы. Первый уход из этой комнаты новичком – нечто вроде теста. Саму комнату у нас называют приемной. Или гостиной. Ее можно покинуть минимум шестью разными способами… в смысле, я знаю шесть, а на самом деле их, наверное, больше. Так вот: хождение сквозь стены – самый примитивный из способов, как правило, не свидетельствующий о высоком потенциале кандидата…

– Это тебе Рудра сказал?

– Рудра редко говорит на такие темы. Это я сам сделал вывод на основе наблюдений. На моей памяти почти все, кто начинал с хождения сквозь стены, были отчислены. Рудра бракует их активнее, чем всех прочих. Мало кто из них остался…

– А ты сам, – коварно спросил Василий, – как впервые выбрался из приемной?

– Прошел сквозь стену, – со вздохом сознался Хорхе и отвел взгляд.

– Ага. Значит, этот тест – если он вообще тест – еще ни о чем не говорит?

– Он говорит только о вероятности отсева. – Хорхе снова вздохнул.

– Но ведь вероятность еще не определенность?

– Ишь ты! – На сей раз в темных глазах панамца заиграли веселые чертики. – Какая глубокая мысль! Просто невероятно. Винер! Фон Нейман! Колмогоров!

– Брось…

– Ладно, бросил. А ты не злись. Злиться нам вредно, все равно Рудра злее нас всех. Ты лучше поспрашивай. Видишь, я сейчас без дела, ну и считай, что мне пришла охота поболтать. Пользуйся.

– Кто такой Рудра? – спросил Василий напрямик.

– О! – просиял Хорхе. – Какой вопрос! Прямо в точку. Только вот с ответом, понимаешь ли, затруднение. Откуда мы можем знать, кто он такой? Только от него самого. Его-то ты спрашивал, надеюсь?

– Он мне ответил, что надзирает за Землей.

– Точнее, за всей Солнечной системой, – кивнул Хорхе, – а также, вполне вероятно, и за ее ближайшими галактическими окрестностями. Но цивилизация разумных существ в сфере его ответственности только одна, так что главное для него, конечно, на Земле… Для нас он мало чем отличается от бога, а в масштабах Вселенной он – один из множества самых мелких служащих. Готовится уйти на повышение, вот и подбирает себе преемника из местных…

– Он человек? – прямо спросил Василий.

– Не знаю. Вряд ли. Хорошо уже то, что он считает человечество достаточно созревшим, чтобы родить хоть одного достойного преемника. Однажды он сказал мне, что ему стоило немалых трудов убедить в этом начальство.

– Ты ему веришь?

Хорхе рассмеялся.

– Я-то? Пожалуй, верю. А что мне остается делать? Его объяснение хотя бы рационально, и это меня устраивает. А что прикажешь делать? Богом его считать, в смысле, настоящим богом? Не могу. Дьяволом? Не хочу. Проверить его слова? Хорошо бы – но как?

– Можно найти способ, – задумчиво проговорил Василий.

– А, ну ищи, ищи… Успеха тебе. Найдешь – надеюсь, поделишься.

Сказано было с достаточной долей иронии, чтобы Василий немедленно захотел возразить. Наверное, он и возразил бы, и возразил бы еще раз, выслушав насмешливый контраргумент, и полез бы в пылу спора в бутылку, окончательно рассмешив панамца, но тут в приемной материализовались еще двое. Один был уже знакомой белокурой бестией, второй оказался рыхловатым шатеном в длинных выцветших шортах, мятой рубахе навыпуск и со скорбным лицом. Ральф тут же утонул задом в кресле, задрав тощие колени, а шатен остался стоять. Каким-то образом Василий сразу понял, что шатена зовут Валентином, и обрадовался соотечественнику.

– Что, скучно? – спросил новоприбывших Хорхе.

– Не то слово, – простонал шатен, а Ральф ничего не ответил. – Который день заданий нет, скучаю и думаю: может, это тест такой? Испытание на безделье? Все время думаю: вот сидит где-нибудь Рудра, или, может, не сидит, а стоит или перемещается между мирами, а краем глаза посматривает: не свихнулся ли еще его подопечный, а если свихнулся, то какую дурь выдумает и что сдуру учудит? Кстати, здравствуйте. Вы Василий, а меня зовут Валентин. Знаю, что вы в курсе, просто мне так приятно. Представишься честь по чести, как будто на Земле, – и на душе сразу легче, и внутри этакое, знаете ли, произрастание… Да лучше и не отвыкать от земного, чтобы потом к нему заново не привыкать…

– Пошло-поехало… – вздохнул Хорхе. – Опять?

– Опять, – сказал Валентин. – Что, нельзя?

– Да можно, можно… Надоест тебя слушать – уйду.

– Рудра тебя «уйдет», – предрек Валентин, – и меня тоже.

– А зубы тебе не мешают? – без злости спросил Хорхе.