Повторный брак

«Ну, Мария, совсем сдурела. Пригласила ансамбль Надежды Бабкиной, — мелькнула первая мысль. — Хотя нет, это что-то другое. Не артисты. Это же ее сотрудники, фольклорный ансамбль с ее кафедры! Ну, дурища, филологиня романтичная. Опять за свое…», — осудила по привычке экстравагантную выходку подруги Анна. Гости подпрыгивали, притоптывали, хлопали в ладони, пытаясь согреться. По всему было видно, что все давно уже ждали выхода невесты.

У дверей шел торг.

— У нас товар, у вас — купец, — задорно кричали девушки в сарафанах и кокошниках.

— У нас — купец, у вас — товар! Почем отдаете? — отвечали парни в шароварах, с красными опоясками поверх белых полушубков. У всех были румяные щеки и красные носы. Хотелось думать, что это от крепкого морозца.

Прохожие останавливались поглазеть на такое необычное зрелище. Отдельную кучку зрителей составили бабушки с внуками и мамы с детишками. Ребятня все порывалась прорваться в передние ряды гуляющих. Но бдительные «купцы» стояли стеной и не пропускали шумную малышню. Предстоял серьезный торг. К своим обязанностям они относились со всей ответственностью.

Яркие костюмы на чистой белизне пушистого снега показались Анне каким-то миражом, кадром из исторического фильма. Какое-то время она стояла за спинами гостей, высматривая знакомые лица, потом взобралась на утоптанный сугроб, чтобы лучше оглядеть окрестности. К ней подкатился мальчишка с ранцем за спиной и, шмыгнув носом, спросил:

— Кино снимают?

— Нет, мальчик, это не кино, это по правде, — улыбнувшись, ответила ему Анна. Он пристроился рядом и приготовился к длительному представлению.

Народ, подняв головы, напряженно смотрел вверх, там на седьмом этаже в распахнутом окошке торчала Машина голова в развевающейся белой фате. Вот Маша высунулась почти по пояс, вольно махнула ярко-синим платком и совершенно неожиданно над толпой взмыла песня.

Эй, ох, не было… ветру,
Эй, ох, не было ветру — понавеяло,
Эй ох, не было сватов, — понаехало,
Ох, не было сватов, — понаехало,
Полнай дворик,
Эх, полнай дворик вороных коней…
Ой, полнай сарай золотых карет…

Песня лилась широко, ладно, размеренно, как и положено на крестьянском празднике, когда предстоит гулянка как минимум дня на три. Певуньи и не думали торопиться, пели, ничего не пропуская. Эту песню Аня уже слышала. Она узнала и девушек, давно знакомых ей Машиных коллег, таких же фанаток от фольклора, как и ее подруга. Они старательно выводили слова старинной песни, выдерживали мелодию со всей тщательностью, не допуская потери каждого оха и аха, каждого притопа и прихлопа. Так и надо петь обрядовую русскую свадебную песню.

Когда-то Машка после очередной экспедиции заставила подругу слушать магнитофонные записи. Только сегодня голоса были молодые и сильные, а не дребезжащие старушечьи, как на тех записях. И теперь этим сокровищем невеста делилась с гостями. Слушатели, замерев, молчали, завороженные плавностью, древней силой и мощью напева и слов. При других обстоятельствах Анна поняла бы, что Маша только и ждала ее появления, чтобы дать команду своим подругам. Но сегодня, пребывая в состоянии глубокой тоски, она просто констатировала факт — Мария решила устроить свадьбу по своему сценарию. Эту песню поют при сватовстве, значит, до загса время еще есть. По рассказам подруги Анна знала, что торг должен длиться довольно долго. А тут сразу песня. Значит, сценарий свадьбы сочинялся в сокращенном варианте, чтобы особо не утомлять гостей. Эти мысли пронеслись в голове Анны, но думала она совсем о другом. О том, что ей жаль Машку. Все ее приготовления пойдут прахом и до загса у нее дело не дойдет.

Медлить было нельзя.

Сергей стоял впереди, среди группы девушек, за ним теснились его друзья, человек пять-шесть. Анна узнала каждого — вон Митя с Олегом, Сашка, Арсюша… Сергей стоял в светлой дубленке, распахнутые полы трепал ветер. Он был без шарфа, с голой шеей, в парадном костюме с галстуком-бабочкой. А на голове, как дань фольклорной атрибутике, красовался лихо заломленный картуз с красным цветком на околыше. Его высокая фигура даже со спины показалась Анне несколько растерянной. Похоже, он уже давно торговался с девчонками, а те вошли в азарт и в подъезд к невесте его не пропускали.

— Главное, не продешевите! — крикнула сверху подружкам Маша.

— Да, пусть побольше заплатит, а то за нашу Настю ее жених всего двадцать четыре рубля заплатил. Смех, да и только… Она тогда так обиделась на него! — крикнула одна подружка другой.

Перед подъездом стоял маленький столик, друг жениха положил на стол монету в пять рублей. — Ну, довольно с вас? — спросил он у девчат, которые плотной стеной загородили вход в подъезд.

— Да наша невеста даже туфельки свои стаптывать не станет, чтобы к вам выходить за такой ничтожный выкуп! — хохоча, прокричала невестина подружка.