Повседневная жизнь восточного гарема

Рассказывают также, что один из жителей Басры купил невольницу и отлично ее воспитал и обучил. Он полюбил ее великой любовью и истратил все свои деньги, развлекаясь и веселясь с нею так, что у него ничего не осталось, и жестокая бедность начала мучить его. И тогда невольница сказала ему: «О господин, продай меня — ты нуждаешься из-за меня, и я сожалею, видя, как ты беден. Если ты продашь меня и будешь иметь полученные за меня деньги, это будет для тебя лучше, чем если я останусь. Может быть, Аллах великий расширит твой достаток».

И хозяин невольницы согласился на это из-за своего стесненного положения и повел ее на рынок. И посредник предложил девушку эмиру Басры (а звали его Абд-Аллах-ибн-Мамар-ат-Тайми), и она ему понравилась, и он купил ее за пятьсот динаров и отдал деньги господину. И когда господин невольницы взял их и хотел уйти, девушка заплакала и произнесла такие два стиха:

Во здравие тебе те деньги, что приобрел теперь,
А мне остается горе и размышление,
И я говорю душе, тоскующей горестно:
«Прибавишь, убавишь ты, — любимого уже нет».

И когда господин невольницы услышал эти слова, он стал испускать вздохи и произнес такие стихи:

Когда не найдешь в делах уловки и хитрости
И смерть лишь останется тебе — извини тогда.
И утром и вечером лишь память о них мне друг,
И с сердцем я говорю, что крепко задумалось.
Привет тебе! Посетить не можем друг друга мы,
Сближение может быть лишь волей ибн-Мамара.

И когда Абд-Аллах-ибн-Мамар услышал их стихи и увидел их огорчение, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, я не буду помощником вашей разлуки, ясно, что вы друг друга любите. Возьми деньги и девушку, о человек, — да благословит тебя в этом Аллах! — разлука тягостна для влюбленных!..»

И оба поцеловали ему руки и ушли, и они пробыли вместе, пока не разлучила их смерть. Слава же тому, кого не постигает гибель!

Триста восемьдесят пятая ночь

Когда же настала триста восемьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мальчика охватила любовь к девочке, и он полюбил ее сильной любовью. И вот наступил какой-то день, и в минуту, когда дети не видели, мальчик взял доску девочки и написал на ней такие два стиха:

Что можешь о том сказать, болезнью кто изможден,
От крайней любви к тебе, и стал он смущенным.
Он сетует на любовь, тоску и страдание,
И то, что в душе его, сокрыть он не может.

И когда девочка взяла свою доску, она увидела стихи, написанные на ней, и, прочитав их и поняв их смысл, она заплакала от жалости к мальчику и написала на доске под стихами мальчика такие строки:

Когда мы влюбленного увидим, что изможден
Своею влюбленностью, мы милость окажем.
И цели своей в любви достигнет свободно он,
Хоть будет враждебно нам и все, что бывает.

И случилось так, что учитель вошел к ним, когда его не видели, и нашел эту доску и взял ее и прочитал то, что на ней было, и пожалел мальчика и девочку и написал под их надписями такие два стиха:

С возлюбленным будь близка и кары не бойся ты, —
Влюбленный, поистине, в любви растерялся.
И что до учителя — не бойся его совсем, —
Поистине, испытал он страсть не однажды.

И случилось так, что господин одной невольницы вошел в ту минуту в школу и нашел доску девочки и взял ее и прочитал написанные там слова девочки и мальчика и учителя, и тогда он тоже написал на доске, под всеми надписями, такие два стиха:

Аллах да не разлучит навеки обоих вас,
И пусть растеряется доносчик, устанет.
Учитель же — поклянусь Аллахом, глаза мои
Не видели сводника успешней, чем этот!

И потом господин невольницы послал за судьей и свидетелями и написал ее запись с юношей в этой же комнате и устроил пир и оказал им великую милость. Так пребывали они вместе, наслаждаясь и радуясь, пока не застигла их Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний».

Рассказ об Абу-ль-Хасане из Хорасана