Повседневная жизнь восточного гарема

И владелец их посмотрел на их красоту и прелесть и на их неодинаковый цвет, и восхвалил Аллаха великого и прославил его и потом сказал: „Каждая из вас читала Коран и научилась напевам и знает предания о древних и сведуща в историях минувших народов, и я хочу, чтобы каждая из вас поднялась и указала рукой на свою соперницу — то есть белая укажет на смуглую, упитанная — на худощавую, желтая — на черную, — и пусть каждая из вас восхваляет себя и порицает свою подругу, а потом встанет ее подруга и сделает с ней то же самое. И пусть это будут доказательства из почитаемого Корана и что-нибудь из преданий и стихов, чтобы мы увидели вашу образованность и красоту ваших речей“. И невольницы ответили ему: „Слушаем и повинуемся!..“»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста тридцать пятая ночь

Когда же настала триста тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что невольницы сказали человеку из Йемена: „Слушаем и повинуемся!“ И затем встала первая из них (а это была белая) и указала на черную и сказала: „Горе тебе, о черная!“ Передают, что белизна говорила: „Я свет блестящий, я месяц восходящий, цвет мой ясен, лоб мой сияет, и о моей красоте сказал поэт:

Бела она, с гладкими щеками и нежная,
Подобна по прелести жемчужине скрытой.
Как алиф прекрасный стан ее, а уста ее —
Как мим, а дуга бровей над нею — как нуны,
И кажется, взгляд ее — стрела, а дуга бровей —
Как лук, хоть и связан он бывает со смертью.
Коль явит ланиты нам и стан, то щека ее —
Как роза и василек, шиповник и мирта.
Обычно сажают ветвь в саду, как известно нам,
Но стана твоего ветвь — как много садов в нем!

Мой цвет подобен счастливому дню и сорванному цветку и сверкающей звезде“.

И сказал Аллах великий в своей славной книге пророку своему Мусе (мир с ним!): „Положи руку себе за пазуху, она выйдет белою, без вреда“. И сказал Аллах великий: „А что до тех, чьи лица побелеют, то в милости Аллаха они, и пребывают в ней вечно“. Цвет мой — чудо, и прелесть моя — предел, и красота моя — завершение, и на подобной мне хороша всякая одежда, и ко мне стремятся души. И в белизне многие достоинства, как то, что снег нисходит с небес белым, и передают, что лучший из цветов белый, и мусульмане гордятся белыми тюрбанами, и если бы я стала припоминать, что сказано белизне во славу, изложение, право бы, затянулось. То, чего мало, но достаточно, — лучше, чем то, чего много и недостаточно. Но я начну порицать тебя, о черная, о цвет чернил и сажи кузнеца, и лица ворона, разлучающего любимых! Сказал поэт, восхваляя белизну и порицая черноту:

Не видишь ли ты, что жемчуг дорог за белый цвет,
А угля нам черного на дирхем мешок дают.
И лица ведь белые — те прямо вступают в рай,
А лицами черными геенна наполнена.

И рассказывается в одном из преданий, передаваемых со слов лучших людей, что Нух — мир с ним! — заснул в какой-то день, а дети его — Сам и Хам — сидели у его изголовья. И набежал ветер и приподнял одежды Нуха, и открылась его срамота, и Хам посмотрел на него и засмеялся и не прикрыл его, а Сам поднялся и прикрыл. И их отец пробудился от сна и узнал, что совершили его сыновья, и благословил Сама и проклял Хама. И побелело лицо Сама, и пошли пророки и халифы прямого пути и цари из потомков его, а лицо Хама почернело, и он ушел и убежал в страну абиссинцев, и пошли чернокожие от потомков его. И все люди согласны в том, что мало ума у черных, и говорит говорящий в поговорке: „Как найти черного разумного?“

И господин сказал невольнице: „Садись, этого достаточно, ты превзошла меру!“ И потом он сделал знак черной, и она поднялась, и указала рукой на белую, и молвила: „Разве не знаешь ты, что приведено в Коране, низведенном на посланного пророка, слово Аллаха великого — Клянусь ночью, когда она покрывает, и днем, когда он заблистает!“ И если бы ночь не была достойнее, Аллах не поклялся бы ею и не поставил бы ее впереди дня, — с этим согласны проницательные и прозорливые. Разве не знаешь ты, что чернота — украшение юности, а когда нисходит седина, уходят наслаждения и приближается время смерти? И если бы не была чернота достойнее всего, не поместил бы ее Аллах в глубину сердца и ока. А как хороши слова поэта: