Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Михаил Федотович ввёл в генерал-губернаторстве сбор статистических данных о посевных площадях и об урожае зерна, о количестве рождённых и умерших по сословиям. В городах заниматься статистикой было вменено городничим, а в уездах – капитан-исправникам. Тем и другим помогали священники. Каменский приказал учреждать в Рязанско-Тамбовском крае хлебные магазины (склады), при нём начала исправно работать «правильная почтовая гоньба», улучшены дороги, а по главным трактам построены мосты и перевозы. При проведении дорог между тамбовскими городами генерал-губернатор требовал, чтобы дороги были в ширину не менее 30 сажен, обрыты канавами шириной не меньше аршина и глубиной в пол-аршина и обсажены деревьями. Он пояснял, что это должно быть сделано не для красоты, а для безопасности проезжающих, особенно во время зимних метелей. На устройстве дорог Каменский в 1783 году задействовал крестьянский труд, которые работали даром по наряду нижних земских судов. В ноябре 1783 года по новым дорогам уже помчались почтовые тройки, звеня колокольчиками. А землемеры Реткин, Немцов и Лопачёв ещё в марте этого года составили первую почтовую карту Тамбовской губернии.

Наконец, при Каменском в Тамбове и уездах были построены многие присутственные здания, а чиновники оделись в единообразные мундиры, основаны банк и приказ общественного призрения. Он способствовал развитию промышленности и укрепил коневодство, традиционное занятие тамбовцев со времён Петра I. Во время известного Крымского путешествия Екатерины II Тамбовский край поставил для обеспечения проезда императрицы 1423 выносливых, красивых и резвых рысака.

У Каменского были деревни во Владимирской губернии. В 1806 году он приехал в своё ковровское именье, посетил всё уездное начальство, а потом у себя в деревне обнаружил т.н. недоимочного рекрута. Он немедля исправил ошибку и лично доставил рекрута во Владимир. «…Поступок его не только был редкий, но и единственный», – пишет И.М.Долгоруков. Фельдмаршал, бывший генерал-губернатор и бывший военный губернатор Петербурга, одетый в простой армейский сюртук и с котами на ногах, жестом попросил губернатора Долгорукого сесть, когда тот поспешил ему навстречу. Ему подали кресло, но он не сел и всё время стоял у окна и защищал физические качества своего рекрута, когда медик стал было сомневаться в его годности к службе. Когда медосмотр был закончен, и рекрут признан годным, Каменский «отвесил нам всем большой поклон, какой бы сделал его староста» и покинул присутствие. В сенях он столкнулся с плачущей матерью рекрута. «Как быть старуха, у тебя ещё два сына дома, а у меня всего два и оба в походе».

В день отъезда из деревни он прислал к Долгорукову своего старосту, 16-летнего парня, и попросил заплатить ему деньги за поставленного рекрута, поскольку ему якобы не на что было выехать в Москву. Деньги ещё не были собраны, и губернатор заплатил ему из своего кармана, благо сумма была незначительная. «При всех фарсах графа Каменского не худо было бы, если б в России побольше видели таких бояр», – комментирует встречи с Каменским князь Долгоруков. – «Ими, их правдой и простотой держатся царства».

…Сколько ни усмирял и ни укрощал Каменский губернские и уездные неустройства, но уже сразу после его отставки они выросли снова, как поганки в лесу. Усмирять и укрощать российские неустройства нужно было долго и нещадно, распространяя «усмирение» на всю империю. И браться в первую очередь нужно было за правительство. Но Каменский не был карбонарием и вольтерьянцем, он был изрядным русским мужиком и действовал и мыслил по-русски. Екатерине Великой нужно было создать ОБХСС, но время для этого в России ещё не наступило.

На место Каменского пришёл генерал-поручик граф Иван Васильевич Гудович (1785—1796), который быстро растерял накопленный предшественником «багаж» и первым делом выжил из Тамбова деятельного наместника Державина.