Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Естественно, эта процедура предполагала начало оформления отпуска за несколько недель до намеченного срока. Например, протоиерей Константин Изразцов из Буэнос-Айреса написал своё прошение чуть ли не за полгода до выхода в отпуск. Кстати, с учётом длительного путешествия в Россию по «воде и по суху» он просил выдать ему подорожные деньги — своих накоплений на эти цели у него бы не хватило.

Архимандрит Иоанникий, служивший в церкви при миссии в Афинах, потратил часть своего отпуска в России на урегулирование служебных дел и обратился к его сиятельству князю Оболенскому-Неледину-Мелецкому с просьбой «исходатайствовать» в Синоде его продление. Для уведомления о принятом решении архимандрит оставил свой адрес под Кисловодском. С той же просьбой в МИД обратился и псаломщик Стокгольмской церкви Михаил Лентович, сообщая свой адрес в Санкт-Петербурге: Невский проспект, меблированные комнаты напротив Публичной библиотеки.

Министерство терпеливо и неуклонно выполняло эту нагрузку.

Глава десятая. «Партком» Победоносцева

Шёл в комнату, попал в другую…

А. С. Грибоедов

Выше мы уже упоминали о том, что брак для дипломата по вполне очевидным причинам был делом серьёзным и государственным. Холостые дипломаты должны были знать, что без письменного дозволения начальства в брак вступать нельзя. За нарушение оного положения полагалось наказание в виде выговора с внесением в послужной список Ничего сверхъестественного в этом требовании не было: ему подчинялись все военные и гражданские служащие имперской России.

Имелось и наблюдение за тем, как супруги выполняли данный ими обет при заключении брака. Парткома, профкома и месткома тогда, естественно, не было, но их функции выполнял Святейший синод. Синод имел специальное отделение, которое занималось бракоразводными процедурами и вынесением суждений по поводу поведения в браке того или иного государственного чиновника и вообще российского подданного. Решения Синода были окончательными и пересмотру, как правило, не подлежали. В самых исключительных случаях в брачные дела вмешивался царь.

В конце рассматриваемого нами периода для заключения брака с иностранкой дипломату требовалось получить не только дозволение начальства, но и справку от невесты о том, что если у неё на родине было недвижимое имущество, то при выходе замуж за русского дипломата она обязуется это имущество продать [40]. Дипломату категорически запрещалось приобретать недвижимость за границей, в том числе и путём брака. Нарушение этого требования грозило дипломату увольнением со службы.

При вступлении во второй законный брак Ф. И. Тютчев сообщал в Департамент личного состава и хозяйственных дел следующее:

«Мюнхен, сего 18/30 декабря 1839-

По случаю брака моего с баронессою Дёрнберг, урожд. Пфеффель, совершённаго в Берне в минувшем июне месяце, сообщены мне были по предписанию Департамента Хозяйственных и Счётных дел два Указа о запрещении дипломатическим чинам приобретать в чужих краях недвижимое имение, и я, получив сведение о содержании оных Указов, обязался исполнением.

Ф. Тютчев».

Дипломаты, состоявшие при загранучреждениях России, начиная от советника и ниже по званию, не могли заключить брак, если не представили удостоверение в том, что создаваемая семья будет материально обеспечена и что супруги в состоянии содержать и воспитывать детей. От невесты требовался так называемый приданный лист, то есть список приданого.

Типичное брачное дело дипломата выглядело примерно следующим образом.

Сначала дипломат должен был подать прошение в ДЛСиХД — непосредственно в департамент или через начальство (генконсул, посланник, посол) о своём желании вступить в брак. Коллежский регистратор Н. К Арбузов, «состоявший в ведомстве при Азиатском департаменте», то есть сотрудник центрального аппарата Министерства иностранных дел, 28 сентября 1879 года заявил следующее: «Желая вступить в первый законный брак с дочерью умершаго майора Евгения Павловича Хмырова, девицею Софиею Хмыровой, имею честь покорнейше просить Департамент Личного состава выдать мне на сей предмет установленное свидетельство. Дворянин Николай Арбузов».

Департамент уже на другой день изготовил брачующемуся коллежскому асессору следующий документ:

«Свидетельство

Предъявитель сего, состоящий в МИД и прикомандированный для занятий по Азиатскому департаменту дворянин Николай Кирович Арбузов изъявил желание вступить в брак с дочерью умершаго майора Хмырова, Софьею Евгеньевною. Вследствие сего Департамент личного состава и хозяйственных дел сим удостоверяет с приложением печати: