Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

«…Я не создавал себе иллюзий, что это большой политический центр. Но назначение туда меня устраивало, так как таким образом я всё же продвинулся по дипломатической лестнице, не будучи вынужденным непосредственно участвовать в политике Извольского, Сазонова и Нератова. Сочувствовать этой политике я не мог, а продолжать служить своей стране считал своим долгом» — с такими мыслями Ю. Я. Соловьёв отправился в свою очередную командировку на Иберийский полуостров.

В Мадрид он попал в начале мая 1912-го — самое глухое время года. Уже наступила летняя жара, и жизнь в испанской столице замерла. В 1879–1893 годах здесь «посольствовал» сын А. М. Горчакова светлейший князь М. А. Горчаков (1839–1897) [105]. Посол Будберг немедленно сдал дела новому 1-му секретарю и уехал в отпуск. За ним последовали секретарь барон Мейендорф и военный агент Скуратов, бывший сослуживец Соловьёва по уланскому полку в Варшаве. Барон Будберг, проработавший в Испании пять лет, весьма тяготился своей жизнью в этой стране и так и не акклиматизировался там; он не смог привыкнуть не только к местному климату, но и к местным жителям. Единственным кругом его общения стали коллеги-послы.

Соловьёв поселился в той же гостинице, что и посол. Мадрид во многом уступал тому же Штутгарту. Сразу было заметно, что ты находишься далеко не только от русского дома, но и вообще от Европы. Соловьёв в первые же дни пребывания в испанской столице обратил внимание на то, что взаимное общение дипломатов, так существенно облегчающее жизнь на чужбине, здесь почти отсутствовало. К тому же и мадридское общество было настроено по отношению к иностранцам весьма прохладно и всячески отгораживалось от дипломатов. Испанцы считали себя если не пупом земли, то центром цивилизации, а потому полагали, что иностранцам, попавшим в Испанию, и так уже оказана большая честь. Поэтому все иностранцы, включая дипломатов, старались походить на местных жителей. Такая же печальная участь ожидала и новичка Соловьёва. (Потом русский дипломат благодарил себя за то, что он оставил своих детей в России, заранее предвидя, что за долгие годы пребывания в Испании они вполне могли утратить свою национальную идентичность.)

Хорошо, что хоть служба в Испании была не сложной, поскольку уровень отношений Испании с Россией был довольно низок. К тому же в тот период русская колония в Испании практически отсутствовала. С другой стороны, это было отягчающим обстоятельством, поскольку на первых порах буквально не с кем было перемолвиться словом. Единственным русским в Мадриде оказался страшно страдающий от жары бурый медведь в зоопарке. Такого с Соловьёвым не было ни в Пекине, ни в Афинах, ни даже в Цетинье. Были русские консулы в Барселоне и Кадисе, но они не шли в счёт, потому что находились от Мадрида на приличном расстоянии. В 1914 году Кадисское консульство закрыли, и оставался лишь генеральный консул в Барселоне — тот самый князь Гагарин, с которым Соловьёв когда-то начинал службу в Азиатском департаменте. Гагарин курировал работу всех внештатных консульств в Испании и тем самым освобождал посольство от значительной доли забот и проблем. «Чистые» дипломаты не любили консульскую работу, всегда нудную, скучную и кляузную.

Прибытие через две недели первого курьера из Парижа стало большим событием. Курьером оказался русский псаломщик в Веймаре, которому наш кружной курьер [106]по известным только ему одному соображениям уступил эту поездку из Парижа в Мадрид. Курьер пробыл в Мадриде три дня, и Соловьёв ежедневно приглашал его к себе отобедать.

Отбыв канцелярские часы в посольстве, Соловьёв шёл в местный клуб завтракать со своими коллегами. Настроение у всех дипломатов было подавленное, и радости от общения с ними тоже не ощущалось. Все они испытывали острую ненависть к месту пребывания, бесконечно жаловались на мадридские неудобства и жару и тем самым ещё больше отравляли существование и себе, и другим. Наступали минуты, когда Соловьёв стал думать о том, чтобы навсегда оставить службу в Министерстве иностранных дел. Меньше всего он рассчитывал на то, что в Испании ему придётся прожить долгих шесть лет, что он постепенно свыкнется со страной и даже найдёт в ней много положительных и привлекательных сторон.