Повседневная жизнь старообрядцев

Первый спор в странническом согласии завязался между последователями Ирины Фёдоровой — крестьянами Петром Крайневым и Яковом Яковлевым — об условиях чиноприёма в согласие. Яков Яковлев, придерживаясь наиболее радикальной точки зрения, близкой к самому Евфимию, учил о том, что членом страннической Церкви может считаться лишь тот, кто фактически скрывается и странствует. Петр Крайнев, которого поддерживала старица Ирина, придерживался иного мнения. (Здесь мы уже, по сути, встречаемся с первым компромиссом.) Пётр считал, что в странническое общество можно принимать и тех, кто хотя и остаётся дома, однако даёт обет выйти в странство. В результате разгоревшегося спора Яковлев оставил Сопелки. Однако впоследствии, когда состоялось свидание арестованного Яковлева с ярославскими странниками на пути в ссылку, в Сибирь, он не стал их осуждать.

Со времен спора Якова Яковлева и Петра Крайнева в странническое согласие стало входить много так называемых жиловых. Собственно говоря, существование и широкое распространение наиболее бескомпромиссного страннического согласия в условиях полицейского государства было возможно потому, что странники делились на две группы: собственно странников и странноприимцев. Странники, или «крыющиеся», были людьми, полностью порвавшими все связи с «миром», не имевшими имущества, документов, крова, семьи. Они вели фактически монашеский образ жизни. Странноприимцы, или «жиловые», вели оседлый образ жизни и содержали «пристанодержательства» для «крыющихся», переходивших с места на место, проповедавших и прятавшихся от соблазнов внешнего мира. Подобные пристанища устраивались с особыми тайниками для «крыющихся». Это могли быть ямы под лестницами, чуланами, иногда за стеной или под двойной крышей.

Часто тайник одного дома соединялся с тайником другого, третьего и так далее, а тайник последнего дома выходил в сад, перелесок или на большую дорогу, где можно было бы легко уйти от полиции.

Среди «жиловых» было немало людей богатых — купцов и зажиточных крестьян, не равнодушных к делу спасения своей души. По сути дела, «жиловые» не были полноценными членами страннического согласия (например, не могли участвовать в общей молитве, общей трапезе с «крыющимися»). Их роль была подобна роли оглашенных в древнехристианской Церкви. Со временем они также становились полноправными членами «странствующей Церкви», принимая, обычно на старости лет, крещение «в странство». В случае болезни или другого опасного обстоятельства странноприимца крестили, и если он выживал, то уже должен был оставить свой дом, имущество, семью и уйти странствовать.

В целом, учение странников допускало лишь одну уступку «миру» — в употреблении денег. Однако уже в первой четверти XIX века возник новый спор среди странников: можно ли страннику брать деньги? Странник из Костромской губернии Иван Петров (умер в 1860 году) ответил на этот вопрос отрицательно, и с тех пор возникло ещё более строгое ответвление согласия — так называемые странники-безденежники, считавшие, что поскольку на деньгах стоит антихристова печать (государственный герб — имперский двуглавый орел), то пользоваться деньгами так же грешно, как и принимать паспорта. Отделившись от своего согласия, Иван Петров крестил сам себя и тем самым положил начало новому согласию. Сначала он скитался в окрестностях Ярославля, затем какое-то время жил в Пошехонских лесах, потом перешёл к Вологде. Благодаря своей подвижнической жизни он снискал немало последователей, которые позже были также известны под названием «антипова согласия».