Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

В своей книге «Адский остров. Советская тюрьма на дальнем Севере» С. А. Мальсагов писал: «После поражения генерала Деникина и Врангеля (соответственно в конце 1919-го и в 1920-х) взятые в плен белые офицеры и солдаты, а также гражданские лица с отвоеванных у белых территорий — мужчины, женщины и дети — ссылались в Холмогоры этап за этапом. А после подавления Кронштадтского восстания в апреле 1921 г. все матросы, взятые под стражу большевиками в количестве около 2000 человек, тоже были присланы туда. Остатки колчаковской армии, различные сибирские и украинские атаманы, крестьяне из Тамбовской губернии, примкнувшие к антоновскому движению, десятки тысяч представителей интеллигенции всех национальностей и вероисповеданий, кубанские и донские казаки — все стекались широким потоком в Холмогоры и Пертоминск».

Анализ немногочисленных источников позволяет утверждать, что Холмогорский и Пертоминский лагеря, находившиеся в ведомстве Архгубчека, использовались исключительно как «лагеря смерти», иначе говоря, здесь изначально не предполагалось использование труда заключенных, а также их более или менее длительное содержание.

Способы уничтожения этапов варьировались от расстрелов с применением тяжелых станковых пулеметов (от 10 до 100 человек в расстрельной партии) до потопления на баржах в Северной Двине или близ восточного берега Унской губы Белого моря.

И вновь читаем в книге «Адский остров. Советская тюрьма на дальнем Севере»: «Высшее начальство в этих лагерях назначалось Москвой и исполняло предписания, полученные оттуда. Средний и низший персонал состоял из арестованных чекистов, которые были сосланы по причине слишком очевидного грабежа, взяточничества, пьянства и других нарушений. Эти ребята, потеряв выгодные должности в Чрезвычайных комиссиях центральной России, свою неимоверную злость с неописуемой жестокостью вымещали на лагерных заключенных».

Информация о том, что происходит в Холмогорах и Пертоминске, разумеется, поступала в Петроград и Москву.

Сохранилось письмо некоего Степанова «многоуважаемому тов. Ленину В. И.» от сентября 1921 года:

«Многоуважаемый тов. Ленин В. И.

Известно ли Вам о творимых безобразиях на Севере, которые как раз дают обратные результаты в укреплении социалистического строя. Совершенные же преступления на Севере Вашим уполномоченным Михаилом Кедровым, его сподвижником бывшим председателем АрхЧК Смирновым останутся вековым памятником и укором в истории советского строительства. Таковой памятник неизбежно будет на острове Ельники в верстах 70 от Архангельска, где зверски расстреляны привезенные на баржах из Холмогорского лагеря, Москвы и Кубани беззащитные люди, свыше 7000 граждан, из пулеметов, голодных, истерзанных, большинство из которых люди образованные, могущие принести своему отечеству в строительстве лишь пользу. Известно ли Вам, что вместо бывшего древнего Холмогорского женского монастыря учрежден концентрационный лагерь, где люди мрут от голода и холода... Пора одуматься. Довольно крови, горя и сирот... Товарищи, остановитесь. Дайте Северу вздохнуть».

Бессмысленная и варварская ярость победителей, уничтожавших собственный народ, видимо, даже в столицах (Москве и Петрограде) вызвала настороженность. Так, в начале лета 1922 года в Архангельск прибыла специальная комиссия ВЧК с целью выявления нарушений социалистической законности, а также злоупотреблений лагерного руководства. По результатам проведенного расследования коменданта Холмогорского лагеря расстреляли, а прочий персонал был арестован и отправлен на Лубянку для проведения дальнейшего расследования.

Хотя обольщаться на сей счет не следует, в том смысле, что у руководства страны вдруг «открылись глаза» на творимые на севере РСФСР средневековые зверства. Просто политика партии в этом направлении к тому времени изменилась, а палачи в Холмогорах и Пертоминске не знали об этом.

Так, распоряжением СНК от 25 июля 1922 года все места заключения в РСФСР были переданы в ведение НКВД, что означало кардинальный пересмотр всей советской пенитенциарной системы: отныне на отечественные концентрационные лагеря возлагались не только задачи по обеспечению исполнения наказаний, наложенных на граждан в соответствии с советским законодательством, но и глобальные экономические задачи. Полуразрушенная за годы Гражданской войны страна нуждалась в рабочей силе, и многотысячная армия заключенных вполне подходила на роль трудовой армии, укомплектованной дешевой или вообще бесплатной рабочей силой.