Повседневная жизнь российского спецназа

Они не ждали ареста. Обнаглели, зарвались. Спали спокойно у себя в домах. И документы у них отличные, не подкопаешься. Но информация была надежной. Искали в доме, во дворе, в постройках и нашли припрятанное оружие и боеприпасы.

Оперативники забрали боевиков к себе для допроса, а собровцы вернулись в расположение отряда.

Разговор по душам с товарищем снимал усталость. Часто группа, ехавшая в командировку, составлялась из бойцов разных оперативно-боевых отделений. В Подмосковье они редко пересекались. Дежурили в разные смены и в командировке открывали для себя новых друзей.

— Я в СОБР из ОМОНа пришел, — говорил один из бойцов. — А ты, Алексей? Я слышал, что ты капитаном судна был?

— И капитаном тоже. — Кузьмин смущенно потер затылок. — Я с 1987 года в милиции. Сначала постовым, потом оперативником служил. В Кашире начальником территориальной милиции.

— Сельская милиция, что ли? Вроде как Анискин из фильма?

— Почти. У меня в подчинении были трое оперативников, трое участковых и две машины. Все подряд преступления расследовали. И территория довольно большая… Знаешь, уехал с севера из-за дома, мать хотела его продавать, а мне жалко стало. Приехал, и вся судьба перевернулась. Школу милиции — сначала среднюю, потом высшую — закончил, но это как и многие, как ты.

— А дети? У тебя ведь сыновья? У меня дочка. А так хочется еще сына. Жену бы только уговорить. Она все твердит, время сейчас тяжелое, одного ребенка хватит.

— Ну а когда время легкое бывает?.. Я с женой познакомился на вечеринке у друзей, когда с Енисея в Каширу вернулся. Миша, мой старший, в восемьдесят седьмом родился… Ладно, давай спать. Только душу разговорами растревожили. Завтра рано вставать.

* * *

Оперативникам из Октябрьского РОВД удалось добиться от задержанных адресов еще нескольких боевиков их группы. Кузьмин ездил на все задержания. Цепочка не прерывалась. Вытягивали одно звено бандитов за другим.

Боевики первые два дня пребывали в растерянности, а затем активизировались и начали действовать. Выследили машину Октябрьского РОВД.

Кузьмин прибыл со своими бойцами на очередной захват и ожидал приезда оперативников. Их уазик отчего-то задерживался. Алексей поглядывал на часы. И вдруг по рации сообщили:

— Подрыв уазика!

Боевиков на адресе взяли, а затем собровцы помчались на место взрыва. Но там спасать уже было некого. Боевики заложили фугас такой мощности, что уазик буквально разорвало. Погибли начальник Октябрьского РОВД и несколько его сотрудников.

Кузьмин прошел по краю черной воронки. Ненависть и горе душили, мешали думать. Он только утром разговаривал с этими оперативниками. Только утром…

За службу Кузьмин многое повидал. Он пришел в СОБР в 1995 году. Одна из групп как раз была в Чечне.

Отбор в отряд был очень жесткий. Беседы, анкеты, штурмовая полоса… Предстояло выстоять в бою с тремя противниками, сменяющимися каждые пять минут. Этот бой многие из претендентов на поступление не выдерживали и приходили снова и снова. Кто поупорнее.

Кузьмин высокий, сильный. Он занимался и рукопашным, и боксом, имел первый разряд по лыжам и зимнему многоборью. Кандидат в мастера спорта по баскетболу. Он выстоял в спарринге и не дал себя сломать.

Через несколько месяцев его вызвал к себе командир СОБРа:

— Принято решение откомандировать тебя в личную охрану к министру внутренних дел.

Кузьмин оказался среди пяти личных телохранителей Куликова. Поездил с ним по стране. Был и в Дагестане, и в Ингушетии. А потом снова вернулся в СОБР.

* * *

Двор ПВД за ночь чуть припорошило снегом, который скоро растает и превратит землю в грязь. Командир группы майор Виктор Матвеев вместе со своим заместителем Кузьминым и несколькими собровцами поехали в мобильный отряд. Все были напряженными и мрачными. Виктор привычно шутил. Алексей поддерживал шутку улыбкой. А глаза усталые…

Три дня назад, 4 февраля 2001 года, «Урал» собровцев подорвался на фугасе. Погиб капитан Алексей Гуров. Подрывов по Грозному много, и в каждый выезд все напряжены и раздражены. Не от смелости и силы зависит их жизнь. На дорогах Грозного своим жизням они почти не хозяева.

Солнце изредка прорывается над городом сквозь тучи и блестит на забрызганных бортах БТР. Собровцы подъехали к мосту через Сунжу. По мосту впереди ехал автобус.

Кузьмин сидел на командирском месте и так же, как водитель, по пояс высовывался из люка. Он первым увидел взрыв — автобус подпрыгнул на месте. В нем вспыхнул пожар. С высотных домов начался обстрел. Водитель подвел БТР ближе к автобусу. Оттуда слышались крики и плач. В автобусе ехали женщины и дети, а боевики приняли автобус за военный.

Часть собровцев открыла огонь, подавляя огневые точки боевиков, другие вытаскивали раненых из автобуса. Вызвали подмогу и врачей…

Кузьмин нес на руках женщину. У нее осколком отсекло руку. Она стонала и просила:

— Не бросай меня, только не бросай.