Читаем Повседневная жизнь российских жандармов полностью

Охранные отделения на местах зависели от губернских жандармских управлений не только по строевой, но и по оперативной линии: согласно статье 1035 Устава уголовного судопроизводства, ордера на арест и обыск подписывал начальник местного ГЖУ или его помощник (заместитель), и в этой части между двумя начальниками не всегда было единство мнений. Произошло неизбежное столкновение и Спиридрвича с Новицким. Генерал не мог стерпеть «указаний» от какого-то ротмистра и вспылил. «Губернские» и «железнодорожники», поддержанные штабом Отдельного корпуса жандармов, приняли сторону Новицкого, но победил Спиридович с «департаментскими», получивший поддержку Особого отдела Департамента полиции и министра внутренних дел. Бывший начальник Московского, Воронежского и Киевского жандармско-полицейских управлений железных дорог генерал Д. А. Правинков, комментируя этот эпизод в изложении самого Спиридовича, писал в эмиграции, что «молодые офицеры, став начальниками ОО, пользуясь своим исключительным положением, быстро утрачивали понятие о военной этике, подменив ее особой охранной этикой» и в резких выражениях осудил «позу ротмистра Спиридовича в столкновении его с генералом Новицким». Несомненно, доля правды была и в этой позиции. Виноваты были реформаторы, своими половинчатыми преобразованиями поставившие Отдельный корпус жандармов в неудобное и сомнительное положение.

П. П. Заварзин, работавший в Киевском губернском жандармском управлении накануне назначения туда начальником охранного отделения Спиридовича, описывает один из эпизодов из деятельности управления. Как-то осенью, вспоминает он, в Киев из Петербурга с летучим отрядом медниковских филеров нагрянул чиновник Департамента полиции Л. П. Меньщиков. Он был командирован из Петербурга Зубатовым провести обыски и аресты в тайной организации РСДРП, о существовании которой ни генерал Новицкий, ни Киевское ГЖУ ничего не знали. Полицейский же центр располагал сведениями о том, что в Киеве большевики развернули городской и областной комитеты и имели типографию.

«Летучий отряд» Меньщикова, усиленный местными филерами, проделал большую предварительную оперативно-агентурную работу и подготовил условия к арестам и обыскам, для производства которых Меньщиков распорядился созвать в 23–00 весь кадровый состав управления. «…Жандармское управление помещалось в большом казенном здании, в первом этаже; грязная каменная лестница, грязные двери и такие же комнаты, высокие без обоев — специфический вид провинциальных казенных учреждений. На лестнице, на ступеньках, сидели городовые, в большинстве дремавшие или тупо смотревшие перед собой. Коридор оказался тоже наполненным городовыми, сбившимися по группам… Воздух душный, смесь человеческого пота, табаку и старой пыли. Я прохожу быстро в канцелярию. Тут спешная работа писарей, пишущих ордера на производство обысков „с безусловным арестом“ или „по результатам“. Фразы эти обозначают: первая, что виновность обыскиваемого достаточно выяснена как активного революционера, почему он подлежит аресту, даже если бы обыск не дал результатов, вторая — что обыскиваемый подвергается аресту лишь при обнаружении компрометирующего его материала. В канцелярии были собраны все жандармские унтер-офицеры управления, и тут же находилось человек десять филеров, переодетых городовыми. В кабинетах я застал жандармских офицеров, сидевших в ожидании дальнейших распоряжений. Словом, было собрано все жандармское управление и часть киевской полиции. Освещение слабое… Разговор не клеился, некоторые офицеры уткнулись в газеты, а два молодых штаб-ротмистра сосредоточенно штудировали инструкцию производства обыска и перелистывали устав уголовного судопроизводства».

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное