Повседневная жизнь российских жандармов

Указом Александра II предусматривались упразднение Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, передача всех его дел в ведение Департамента государственной полицииМВД, предоставление права заведывания Корпусом жандармов министру внутренних дел на правах шефа жандармов; наделение его полномочиями для ведения высших следственных дел по государственным преступлениям. Министром внутренних дел и шефом жандармов был назначен граф Лорис-Меликов, а первым директором Департамента государственной полиции 17 августа 1880 года — барон И. О. Велио (1827–1899), с 1861 года служивший до этого на разных должностях в Министерстве внутренних дел, мало связанных с политической и общей полицией. Назначение непрофессионала на этот ответственный пост определялось, как это часто водилось раньше и водится до сих пор, личным выбором и персональным кадровым вкусом графа Лорис-Меликова, предпочитавшего видеть во главе подчиненного ему Департамента государственной полиции близкого к нему по взглядам и карьере чиновника-бюрократа, а не строптивого жандармского генерала.

Ничего нет легче, чем предсказывать судьбу таких «калифов на час», они обычно сидят в своих руководящих креслах ровно до тех пор, пока находится в фаворе у верховных властей выдвинувший их влиятельный патрон, и мгновенно лишаются их, как только звезда шефа закатывается на руководящем небосклоне. Так случилось и с бароном И. О. Велио: он прослужил в своей должности меньше восьми месяцев и был отправлен в отставку 12 апреля 1881 года, даже раньше своего патрона, вышедшего в отставку 4 мая того же года.

Указом от 15 ноября того же года были определены штаты Департамента государственной полиции: директор, вице-директор, чиновники для особых поручений — 3, секретарь — 1, журналист — 1, делопроизводители — 3, старшие помощники делопроизводителей — 10, младшие помощники — 9, казначей и начальник архива с помощниками, чиновники для письма — 18. Как мы видим, штатное расписание департамента было весьма скромным и оставалось таковым до самого своего конца: в 1914 году в нем было всего 92 кадровых сотрудника и около 300 внештатников.

18 февраля 1883 года к Департаменту государственной полиции был присоединен Судебный отдел Министерства внутренних дел, и с этого момента ДГП получает свое окончательное название Департамент полиции(ДП). На местах «охранительно-розыскной» работой стали заниматься губернские и областные жандармские управления (ГЖУ и ОЖУ), жандармско-полицейские управления железных дорог (ЖПУ), с 1903 года — розыскные пункты, охранные отделения (ОО), а в период с 1907 по 1914 год — районные охранные отделения (РОО). Все они в своей агентурно-оперативной деятельности подчинялись Департаменту полиции, а по строевой линии — Отдельному корпусу жандармов (в последние годы царской власти охранные отделения подчинялись еще градоначальникам).

Первые губернские жандармские управления были созданы еще в 1867 году, в их задачу входил и политический сыск, и следствие по государственным преступлениям. Жандармско-полицейские управления, созданные в 1861 году, должны были осуществлять охрану железных дорог и внешнего порядка на них, то есть выполнять общеполицейские функции на всем пространстве земли, отчужденной под железные дороги. Правда, после 1906 года ЖПУ также стала вменяться обязанность производить дознания и по политическим преступлениям и обзаводиться секретными сотрудниками, что было воспринято железнодорожными жандармами однозначно негативно — со спокойной жизнью было трудно расставаться.

В таком виде охранно-розыскная система встретила новые вызовы народовольческого террора, апогеем которого стало убийство Александра II, и продолжила свою работу при сыне и внуке убиенного царя. В дальнейшем, меняя методы и приемы розыскной работы, Департамент полиции добился в борьбе с революционерами определенного перелома, и конец XIX века прошел для него и страны относительно спокойно — пока не нахлынули волны повального увлечения марксизмом и эсеровского террора. Опасность обнаружили слишком поздно, и до самого 1917 года борьба Департамента полиции с революционным движением напоминала схватку с гидрой, у которой вместо одной отрубленной головы вырастало несколько новых.

…Двуединая политическая составляющая позиции нового министра внутренних дел — твердость и решительность в борьбе с революционерами и либеральные заигрывания с общественностью, жаждущей перемен, делали его вполне приемлемой фигурой как для правого, так и для либерального крыла русской политической элиты того времени. Царю и его ближайшему окружению импонировали прежде всего неукротимая решительность и боевой настрой бравого генерала в борьбе с крамолой.