Читаем Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции полностью

Убитая оказалась жертвою очень замысловатой и даже довольно тонкой интриги, особенно если взять во внимание малоразвитость и некультурность действующих лиц. Жила у Некрасова в кухарках смирная, добронравная и бережливая чухонка, Марья Эсаиасовна Линдфорс, которую для краткости обрусили, назвав попросту Ильиничной. Известно, что творец поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» любил сам хорошо жить и вкусно кушать. Следовательно, Ильинична была, вероятно, отличной стряпухой; но, видно, в делах житейских была простовата и большой смекалкой не обладала, как все почти петербургские чухонки.

В Петербурге искусные и исправные кухарки дорого ценятся. Ильинична, надо полагать, жила всегда на “хороших местах”, с точки зрения кухарочных выгод и прибылей, и скопила порядочные средства: у неё были и ценные вещи, и деньги в таком размере, что она могла давать в долг по сту рублей. Женщина уже зрелых лет, одинокая, состоявшая на положении девицы, Ильинична была не прочь от уз Гименея и вообще имела сердце теплое и общительное. Случай свел её с одной девушкой, Настасьей, служившей в кухмистерской, в том же доме г. Краевского, где всегда и до конца дней жил Некрасов. Ильинична очень сблизилась с Настасьей и переманила её к Некрасову на должность судомойки. Теперь подруги были неразлучны, и простодушная Ильинична беззаветно вверилась Настасье. У Настасьи были здесь родные – старшая сестра, Ульяна, и её муж, оба фабричные, которые тоже познакомились с Ильиничной. Неизвестно, кто первый из них набрел на мысль воспользоваться достоянием зажиточной чухонки, но обрабатывали они эту мысль все вместе, деятельнее же всех – Настасья. По всем вероятиям, они сразу остановились на убийстве, как на верном средстве для достижения намеченной цели; но как это сделать половчее? – Тут начинается комедия, очень ловко разыгранная и основанная на тонком изучении характера жертвы. Как старая дева, Ильинична была склонна к сантиментальности и жаждала выйти замуж по любви. Этой её слабой стрункой и пользуются злоумышленники. Настасья вспоминает, как бы невзначай, что у неё на родине, в Порховском уезде, есть приятель, некий волостной старшина – красавец, богач, ангел доброты, притом холостой, и, будучи “образованным человеком”, желает жениться, но не на деревенщине, а на приличной городской даме – вот бы жених Ильиничне!.. Ильинична развесила уши и поддалась соблазнительной мечте стать супругой эдакого идеала. Настасья кует железо пока горячо – и положительно берется сосватать подруге блистательного старосту. По адресу его немедленно написано в таком смысле подзадоривающее письмо, в котором Ильинична представлена во всей красе своих прелестей и добродетелей. Ответ не заставляет себя долго ждать – староста в восторге от невесты и выражает полную готовность отдать ей сердце. Начинается любовная переписка, совершенно отуманивающая чувствительную чухонку. Наконец влюбленный староста, горя страстным нетерпением, зовет Ильиничну в свой “чертог златой” для заключения брачного союза… Дева побеждена и, пренебрегая “хорошим местом” у Некрасова, выгодами городской жизни, а – что всего важнее – неизвестностью будущего и незнакомством с женихом, бросает Петербург, берет с собою все пожитки и мчится очертя голову по железной дороге, в сопровождении коварных подруг и свах, Настасьи и Ульяны. В Новоселье встречает их с лошадьми муж Ульянин, раньше уехавший из Петербурга, чтобы подготовить развязку этой трагикомедии. Ильинична, полная сантиментальных мечтаний о близкой романической встрече с пленившим её сердце старостой, садится в телегу со своими друзьями и едет, ничего не подозревая. Путь был недолгий. Спустя не более получаса после отъезда несчастная уже лежала с раздробленным черепом в лесу, бездыханная и ограбленная… По показанию Настасьи, убийство совершили её сестра и муж последней; но если сама Настасья и оставалась здесь безучастной, то в подготовке преступления ей принадлежала главная роль. Говорить ли, что никакого жениха старосты тут не было и ниоткуда никаких писем с изъявлением любви Ильиничне не присылалось – всё это был плод изобретательной фантазии Настасьи и её родных, а что касается писем от мнимого старосты, то, за безграмотством всех участников этой интриги, их сочинял, по просьбе Настасьи и совершенно платонически, её “знакомый”, молодой человек – ученик консерватории»{292}.

<p>Дело № 18. Убийство в Харькове врача А.И. Ковальчукова, раскрытое петербургской сыскной полицией</p>

10 декабря 1877 года в № 48 харьковской гостиницы «Дагмара» был убит известный в городе врач, статский советник А.И. Ковальчуков, 45 лет. Подозрение пало на одного из постояльцев, отставного ротмистра барона Аркадия Штемпеля, который вызывал доктора в гостиницу для оказания медицинских услуг. После обнаружения трупа ротмистр спешно покинул гостиницу, забыв в номере свои вещи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Этот сборник является своего рода иллюстрацией к очерку «География зла» из книги-исследования «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции». Книгу написали три известных автора исторических детективов Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин. Ее рамки не позволяли изобразить столичное «дно» в подробностях. И у читателей возник дефицит ощущений, как же тогда жили и выживали парии блестящего Петербурга… По счастью, остались зарисовки с натуры, талантливые и достоверные. Их сделали в свое время Н.Животов, Н.Свешников, Н.Карабчевский, А.Бахтиаров и Вс. Крестовский. Предлагаем вашему вниманию эти забытые тексты. Карабчевский – знаменитый адвокат, Свешников – не менее знаменитый пьяница и вор. Всеволод Крестовский до сих пор не нуждается в представлениях. Остальные – журналисты и бытописатели. Прочитав их зарисовки, вы станете лучше понимать реалии тогдашних сыщиков и тогдашних мазуриков…

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин , сборник

Документальная литература / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука