Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы пришли вместе и после четверти часа общего разговора были оставлены девушками наедине с приезжим.

– Я хотел бы принять участие в каком-нибудь опасном предприятии, – сказал нам Клеточников совсем просто.

Михайлов задумался.

– Пока мы ничего такого не можем вам предложить, – сказал он. – Надо немного выждать. А вот не согласились бы вы оказать нам очень ценную услугу? Здесь есть одна подозрительная дама. Она содержит меблированные комнаты и не сдает их никому, кроме учащейся молодежи, говоря, что любит молодежь и ее идеалы, а между тем редко кто доживает у нее до конца зимы, не будучи арестован или сослан. Все это очень подозрительно. Как раз на днях там были арестованы две курсистки, и они пишут нам контрабандой из тюрьмы, что, судя по вопросам, никто другой не мог их выдать, кроме слащавой хозяйки. Не можете ли вы на время поселиться у нее и понаблюдать за нею?

– Очень охотно! – ответил Клеточников, и, взяв адрес Кутузовой, как называлась подозрительная дама, он на следующий же день как будто случайно поселился у нее в освободившейся благодаря аресту комнате.

Так просто и малообещающе началось одно из важнейших дел «Земли и воли». Целых две или три недели, казалось, не было никаких результатов от усилий Клеточникова приобрести откровенность хозяйки, но ее симпатию получил он очень скоро и притом таким незамысловатым способом, что нам потом было смешно даже вспомнить.

[Анна Петровна] Кутузова была страстная любительница поиграть в карты, непременно на деньги, и вдобавок жадна до малейших выигрышей.

Заметив ее слабость, Клеточников каждый вечер резался с ней в карты, несмотря на страшную тоску от такого глупого занятия, и проигрывал ей рубля по два, притворяясь волнующимся и удивляющимся ее счастью и ловкости.

Скоро вечер, проведенный без ее вечного партнера, стал ей казаться нестерпимым, а заметивший это Клеточников все больше и больше стал выражать сожаление, что даром приехал в Петербург, так как обещанного места в здешнем земстве, по-видимому, совсем не удастся получить.

– Еду обратно в провинцию, – начал заявлять он ей каждый вечер. – Здесь и дух-то у вас всех какой-то либеральный, не по мне. Даже вот и вы, серьезная и умная женщина, а все же сочувствуете этим разбойникам!

Она же всегда защищала нас.

Наконец проиграв ей как-то сразу десять рублей, он сказал:

– Нет! Кончено! Прощайте! Завтра же еду в Новочеркасск. Рассчитаемся! Сколько я вам должен за квартиру?

– А что если бы я вас устроила? – таинственно заметила Кутузова, будучи не в силах перенести мысли, что из ее рук вырвется такой жилец.

– Но где же вы можете? – спросил он. – Ведь у вас нет знакомых, кроме этих стриженых курсисток, с которыми мне противно даже встречаться.

– А может быть, и есть?

– Где же?

– Вот вы так не любите курсисток, а у меня племянник служит начальником всего тайного политического сыска при Третьем отделении. Хотите, я отрекомендую вас ему? – проговорила она, оставив свой прежний либерализм».