Повседневная жизнь королевских мушкетеров

Во время голландской кампании 1665 года король велел д'Артаньяну строго карать мародеров и драчунов: голландцы не заготовили для союзников провиант и фураж, а двух повозок с продовольствием, доставленных французскими снабженцами, хватило очень ненадолго. Мушкетеры голодали, ссорились из-за пищи с гвардейцами, бегали по фермам в поисках съестного. Впрочем, после первых побед местное население стало приветливее к французам, которые до весны расположились на зимние квартиры в лагере Рейнберг на берегу Рейна.

«Могу сказать, что я никогда еще не находился на лучшем довольствии, – писал один мушкетер в письме к родным. – Те 39 су, которые платит мне король, не уходят у меня полностью на двух лошадей, слугу и питание… Местные буржуа прекрасно уживаются с нами, а мы с ними. Поначалу они были на нас слегка в обиде, теперь же готовы всем услужить. Единственная наша трудность заключается в том, что приходится ходить по деревням и добывать фураж у крестьян, а те не хотят продавать его добром, однако потом дают нам его, придя к полюбовному согласию». Остается только гадать, каким образом достигалось это самое «полюбовное согласие».

В те времена кусок баранины стоил одно су, кусок говядины или телятины – 2 су, курица – 5 су. Мера овса (которой хватало на неделю) – 30 су. За сено платили ежедневно 4-5 су. Впрочем, практичные голландцы не намеревались торговать себе в ущерб. «Испанские лошади г-на д'Артаньяна обходятся ему в 11 су 62 денье в день каждая, другие верховые лошади пожирают сена на 16 су, а лошади каретных упряжек – на 22 су. Исходя из этого, один мушкетер, его слуга и две лошади едят весьма умеренно или даже недоедают, если расходы не превышают 39 су в день», – писал в докладной записке интендант Карлье, недовольный лишними расходами.

Во время размещения войск на зимних квартирах жалованье выплачивали деньгами. Во время военного похода король предоставлял провиант и фураж, если только его можно было раздобыть на территории врага, и жалованье тогда сокращали. Во время переходов жалованье всегда выплачивалось натурой вместе с небольшим денежным содержанием.

«Война кружев», завязавшаяся между мушкетерами обеих рот еще в Париже, не прекращалась и в походе. Простые мушкетеры украшали золотые обшлага рукавов жемчугом и бриллиантами. Офицеры отправлялись на войну в позолоченных каретах с шелковыми подушками, покрывали попонами даже мулов, содержали целую армию лакеев и конюхов в богатых ливреях, а прибыв на место, устраивали роскошные пиры со множеством перемен блюд. Разумеется, на все это уходило гораздо больше тридцати девяти су. Когда новоиспеченный мушкетер Луи де Сен-Симон отправился в свой первый поход, его мать, невзирая на возражения отца, отправила вслед за ним обоз из тридцати пяти нагруженных лошадей и мулов, чтобы ему «было на что жить»; его сопровождали также бывший гувернер и еще один дворянин из окружения его матери. Через год, уже командуя своей ротой, Сен-Симон пользовался услугами пяти конюхов со сменными лошадьми и слуги, который, кстати, весьма успешно заменил собой свитского дворянина во время сражения при Неервиндене.

В XVIII веке рядовые мушкетеры (их было 156), шесть барабанщиков и четыре гобоиста получали жалованье в виде 30 су и двух пайков; знаменосец, фурьер, четыре знаменосца, два младших помощника квартирмейстера, четыре капрала и 16 младших капралов – 40 су и два пайка; 10 сержантов – 50 су и два пайка. На эти деньги они должны были также содержать слугу и вьючное животное.

На один переход кавалеристу выдавали 36 унций хлеба, фунт говядины или баранины, полтора кувшина сидра или пива либо пинту вина. В 1745 году весь этот «продуктовый набор» стоил 9 су. Коню полагалось 15 фунтов сена, 5 фунтов соломы, ²/₃ буассо [20] овса (в ценах 1740 года – 7 су). Офицерам строго запрещали покупать или продавать эти пайки, они должны были быть потреблены личным составом или офицерской свитой.

На содержание роты капитан получал вспомоществование в размере 45 ливров на человека после смотров, производимых весной и осенью, плюс два пособия в 45 ливров для сержанта, три – для корнета, четыре – для лейтенанта и шесть – для самого себя. Помимо этого 30 ливров выдавали на вооружение и обмундирование, и по 15 ливров (в пять выплат по одному экю) каждому рядовому – на штаны, чулки, башмаки, галстуки, перчатки и тому подобное, являвшиеся его личной собственностью.

Если д'Артаньян одалживал своим подчиненным деньги из своего жалованья, чтобы те могли поддерживать свой статус, его преемник Луи де Форбен не был столь щепетилен, и часть средств, выделяемых королем, оседала в его кармане. Так, например, капитан считался владельцем мушкетерских накидок, которые обновляли каждые пять лет, и мог получить от их продажи три тысячи ливров в год. Еще две тысячи можно было получить с обозных лошадей: на их прокорм высчитывали деньги из жалованья барабанщиков. В этом плане Форбен был далеко не одинок: маршал де Виллар сумел стать миллиардером, но воровство сходило ему с рук, поскольку он одерживал победы.