В неспокойные времена джамаат предпочитал не иметь дороги, идущей напрямую через селение, и не оставлял для нее места. Если дорога все же проходила через аул, то дома были обращены к ней глухими стенами, а дворами и верандами внутрь. Остальные улицы аула отходили от главной, как ветви от ствола дерева. В селениях, расположенных амфитеатром на крутых горных склонах, две улицы, идущие по краям аула, являлись как бы дугами, заключающими его в рамку; между ними в меридиональном направлении шли другие улицы, пересекаясь в центре и образуя разнообразные сегменты-кварталы. Длина кварталов обычно колебалась от 20 до 50 м. Часто главная улица запиралась воротами, и по краям ее ставились сторожевые башни. Упоминавшийся выше Ф. И. Гене писал, что «обыкновенно имеют в селениях только два выхода, стараясь для сего избрать самые крепкие от природы места, кои нередко обороняются башнями или стенами». Таковы были знаменитые Гимры - родина имамов Гази-Магомеда и Шамиля, Гуниб, Мекеги, Урахи, Хаджалмахи и др. Даргинский аул Гапшима, расположенный в теснине, имел стены и ворота с обеих сторон. Вечером, когда стадо возвращалось в селение, ворота запирались и возле них ставились караульные. У северного выхода из аула, на скалах была крепость с высокой наблюдательной башней.
А. Омаров, описывая в своих воспоминаниях события 1848-1855 годов, отмечал:
В случаях, когда селение занимало несколько склонов, самые широкие улицы располагались у подошв и на их границах. Эти же улицы служили своеобразными канализационными отводами, так как остальные улицы и переулки в большинстве своем выходили к ним. На краю селения располагалось и кладбище. Четкой системы улиц, переулков, тупиков, кварталов не существовало, и посторонним лицам ориентироваться в ауле было очень трудно. Любопытно свидетельство В. А. Аедоницкого, посетившего в начале XX века Хаджалмахи:
В начале XIX века в селениях Дагестана преобладали одно-двухэтажные дома с небольшим двориком («азбар», «шеркала», «прхъяй»). Жилые комнаты размещались, как правило, на втором этаже. Перед домом находился небольшой навес (в нагорной части на арке) - предтеча веранды.
Дома украшались орнаментированной резьбой по камню, различными знаками (солярные знаки, рука, лабиринт), поясками, текстами молитв; деревянные оконные ставни и рамы, покрытые резьбой, иногда раскрашивались. Декоративной обработке подвергались не только фасады домов и мечетей, но и мебель, колонны, надмогильные плиты, посуда.
Дома принято было «украшать» навозом: женщины собирали его на улицах и прилепливали на внешние стены. Каждая хозяйка оставляла на «лепешках» свой знак, чаще всего - отпечаток ладони. Высыхая, навоз превращался в кизяк - топливо для печей. Когда навоз привозили с полей, его сначала перемешивали с соломой, а затем сушили.
В каждом доме имелись кунацкие комнаты. Они были убраны с возможным комфортом и содержались в особой чистоте на случай приезда гостя. Детей в кунацкую не пускали.
В жилых комнатах, в стенах были ниши для посуды, книг и т. д. Висели и длинные полки. Несущим стержнем, подпиравшим потолочные балки, являлись большие деревянные столбы, украшенные резьбой и дельтообразно расширявшиеся кверху.
Большая жилая комната служила также и для хозяйственных нужд (хранения припасов и др.). Особое место занимали большие деревянные резные лари, напоминающие современный шкаф (у аварцев - цагьур, у рутульцев - сакиан и др.), которые обычно стояли вдоль северной стены и состояли из нескольких отделений. Здесь хранились мука, бобы, мед, сыр, масло и другие продукты. Во дворе хозяйственных построек не было, там размещалась лишь уборная, в которую, даже если она была пристроена к дому, вел отдельный вход.