Повороты судьбы

Пунктик у мамы насчёт этого ковра. Но он действительно хорош. С длинным высоким ворсом, который не сминается, а всё время стоит торчком, и вместе с тем очень мягкий, пушистый, сложного серого цвета со стальным и голубым оттенком одновременно. Потрясающий ковёр. Так и хочется ходить по нему босыми ногами или запустить пальцы в его ворс как в гриву пушистого домашнего кота, млея от удовольствия. Но и хлопот с ним как с домашним животным, ей Богу. Всё время, когда моя очередь его пылесосить, я думаю только об одном. Как бы я не восторгалась этим шедевром ковровой промышленности, но в своей будущей квартире ни за что такой не хочу видеть. Уж больно суеты с ним много. Да и свободное время хочется потратить на что-то более интересное, чем уход за ковром.

После уборки, достала из холодильника заранее приготовленный мамой ужин, котлеты рубленые и микс из отварных овощей: картофель, цветная капуста, морковка, капуста кочанная. Чтобы быстро разогреть в микроволновой печи, когда мама и Лиля вернуться вечером домой. Кормила мама нас Лилей, как говорится на убой. Но вместе с тем всегда приучала к здоровому питанию. Если едим мясо, то обязательно с овощами варёными или пареными. А если в меню присутствуют макароны или рис, то мама обязательно сделает салат из любых сезонных овощей. И я если честно сама уже втянулась в такой образ питания, что не представляла себе жизни без овощей. Наверно поэтому, Светлана Борисовна в свои тридцать пять лет обладала фигурой на зависть многим. Очень стройная, подтянутая, никакого целлюлита и растяжек. Правда она и вредных привычек не имела. Не курила и не пила. Максимум, что могла себе позволить это полбокала красного вина, да и то крайне редко, от силы три-четыре раза в год.

Глядя на неё, я в тайне желала себе выглядеть также, как и она в её годы. Единственное, что меня смущало, это постоянно хмурое выражение маминого лица. Из-за чего морщинка между бровями была ярко выражена. И каюсь, я регулярно одёргивала маму, если она начинала хмуриться. Мне хотелось, чтобы она оставалась молодой как можно дольше. Но и поддразнить её было тоже приятно, в ответ на вездесущий контроль.

Иногда я задумывалась, а почему Светлана Борисовна такая молодая, цветущая, очень жизнедеятельная и энергичная так и не решилась второй раз выйти замуж. Но не нашла ответа на этот вопрос. Наш с Лилей отец ушёл из семьи очень рано, вскоре после рождения Лили. Я его совсем не помню, фотографий не осталось. Мама позаботилась об этом, уничтожила все до единой. А Лилька тем более не может его помнить, она только родилась, когда он ушёл.

Но мы сестрой никогда особо сильно по этому поводу не переживали. Мама одарила нас заботой и вниманием как говорится за двоих, была нам и мамой, и папой. И только последние года два её забота вокруг меня превратилась в постоянный контроль. Как любит повторять мама: «Ты, Жанна, вступила в переходный возраст, идёт гормональная перестройка всего организма, поведение твоё будет взрывоопасным, вот и терпи мой контроль. Для твоего блага стараюсь».

Я в ответ только протяжно вздыхала, и думала где же взять так много терпения, чтобы оно покрыло мамин воистину тотальный контроль. На вопросы по поводу устройства личной жизни, мама всегда отмахивалась, говорила, что её личная жизнь это я и Лиля. И никакой другой личной жизни ей не надо. А если я пыталась немного надавить своими расспросами, то мама сразу сердилась и отсылала меня прочь под разными предлогами. Пока в один прекрасный день не позвала меня на серьёзный разговор.

«Жанна, я тебя очень хорошо понимаю. Ты желаешь мне добра и беспокоишься обо мне. Поэтому я закрываю глаза на то, что ты вечно сватаешь мне каких-то женихов. Но дочка, давай договоримся раз и навсегда. Моя личная жизнь — это моя личная жизнь. Вы мои дети. И указывать, как проживать мне мою жизнь вы не вправе. Да, вы с Лилей можете давать мне советы. Но прошу тебя, не лезь туда, в чем ты совершенно не разбираешься. Поверь, пусть я не очень великовозрастная мама и родила вас с Лилей достаточно рано. Но жизненного опыта у меня будет побольше вашего. Поэтому я говорю тебе последний раз — в мою личную жизнь не лезь. Я твоя мать, а не подружка и не одноклассница из школы. Надеюсь, в этот раз ты меня услышала».

После этого разговора, я старалась уже никогда не переходить черту, установленную мамой. Перестала лезть к ней с расспросами, хотя это давалось мне первое время с большим трудом. Думала, что ж это за характер у меня такой любопытный, вечно сую свой нос, куда не следует? Но мамина отповедь поставила меня на место. Поначалу я обиделась, но со временем приняла её позицию и смирилась. Всё-таки она старше и ей действительно виднее как лучше. Я ведь тоже с трудом выношу вторжение в мою личную жизнь.