Повороты судьбы

У Билли всегда присутствовало в отношении Мари-Анж шестое чувство, но она принялась уверять, что у нее все прекрасно. Она не стала рассказывать ему о встрече с Луизой де Бошан, так как Билли, который всегда относился к Бернару настороженно, было бы трудно все это объяснить.

– Я просто за тебя волнуюсь. Не забывай, я ведь ни разу не видел твоего мужа. Откуда мне знать, в самом ли деле он такой славный парень, как ты утверждаешь?

– Поверь мне на слово. – Она улыбнулась, представив себе веснушчатое лицо под шапкой рыжих волос. – Он правда замечательный.

Было грустно сознавать, что они так давно не виделись и еще не скоро увидятся. Но Билли был рад за нее. То, что Мармутон снова стал ее домом, казалось ему чем-то вроде торжества справедливости.

– От тети Кэрол нет известий? – спросила Мари-Анж.

Кэрол было уже за восемьдесят, и Мари-Анж знала, что та давно болеет. Она послала ей рождественскую открытку и фотографии Элоизы и Робера, но сомневалась, что они будут интересны адресату. Сама бабушка обычно один раз в год, на Рождество, присылала Мари-Анж коротенькое письмо, в котором лишь выражала надежду, что у нее и ее мужа все благополучно.

– Так ты приедешь на мою свадьбу? Не передумала?

– Попытаюсь вырваться.

– Мама говорит, тебе нужно взять с собой детей.

Мари-Анж подумала, что Айова слишком далеко, чтобы везти с собой детей, к тому же, если Бернар добьется своего, она к тому времени снова будет беременна, хотя, конечно, это не повод отказываться от поездки.

Они еще немного поговорили. Потом вернулся Бернар. Мари-Анж повесила трубку и подошла поцеловать мужа.

– С кем это ты разговаривала?

Бернар всегда интересовался, что она делала, с кем встречалась. Ему, по-видимому, нравилось чувствовать себя частью ее жизни. Однако о своих делах он не очень распространялся.

– С Билли. Он все приглашает меня на свадьбу, она состоится в июне.

Бернар улыбнулся:

– В Айову? Далековато.

Мари-Анж подумалось, что в представлении Бернара Соединенные Штаты – это Лос-Анджелес или Нью-Йорк, он пару раз бывал на Палм-Бич, но захолустная ферма в какой-то Айове – это определенно не его стиль. Он недавно купил себе комплект чемоданов из крокодиловой кожи. Мари-Анж представила, как он приезжает на ферму Паркеров в стареньком пикапе, в кузове которого лежат эти самые чемоданы... Однако ей очень хотелось снова побывать на ферме, и она тешила себя надеждой, что когда-нибудь ей это удастся. Она пыталась уговорить Билли провести медовый месяц в Париже и заехать в Мармутон, она даже предлагала ему пожить несколько дней в их особняке, но Билли в ответ только рассмеялся.

Для них с Дебби даже поездка в Большой Каньон была слишком дорогим удовольствием, они решили ограничиться уик-эндом в Чикаго, хотя и это с трудом могли себе позволить. Франция для них была чем-то вроде другой планеты, недостижимой мечтой. Они вкладывали все деньги до последнего цента в ферму.

– Чем занималась сегодня, дорогая? – спросил Бернар за ужином.

Они недавно взяли на работу кухарку из города, и Мари-Анж наслаждалась возможностью проводить больше времени с детьми, хотя так привыкла сама готовить для мужа, что ей этого даже не хватало.

– Ничем особенным. Ездила в магазин, делала кое-что по дому, играла с детьми. Элоиза снова простудилась. А ты?

Бернар загадочно улыбнулся:

– Ни за что не догадаешься. – Он выдержал театральную паузу, словно ожидая, что загремят фанфары, и с довольным видом сообщил: – Я купил нефтяную скважину.

Мари-Анж нахмурилась:

– Что ты сделал?

Она еще надеялась, что муж пошутил, но он, по-видимому, говорил совершенно серьезно, и это ее пугало.

– Я купил нефтяную скважину. В Техасе. Я уже давно вел переговоры с держателями акций о покупке. Когда нефть пойдет, скважина принесет нам целое состояние. Они уже бурили скважины в Оклахоме, и им необыкновенно везло.

Бернар улыбнулся, но Мари-Анж почувствовала нарастающую панику.

– Как ты ее купил?

– Под простой вексель. Я хорошо знаком с этими ребятами.

– Сколько она стоит? – Ей не удалось скрыть волнение, но Бернар только усмехнулся. – Какова твоя доля?

– Мы заключили сделку. Они позволили мне заплатить пока только половину стоимости – по векселю, разумеется, – это составляет восемьсот тысяч долларов. Вторую половину я не обязан вносить прямо сейчас, я могу сделать это в следующем году.

Мари-Анж уже поняла, что Бернар не заплатит никогда. Платить придется ей, для чего придется нарушить условия доверительного управления и изъять из своего фонда еще более крупную сумму. Два года назад десять миллионов долларов казались ей несметным богатством, но в руках Бернара деньги таяли, как снег.

– Послушай, нам это не по средствам. Мы только что расплатились за ремонт дома.

– Дорогая, – он великодушно рассмеялся над ее наивностью и поцеловал ее, – ты очень, очень богатая женщина. У тебя столько денег, что хватит на всю жизнь, а на нефти мы заработаем еще больше. Доверься мне, я хорошо знаю этих ребят, они на этом деле собаку съели.

– Когда ты должен оплатить вексель?

– До конца года, – беспечно бросил Бернар.

– То есть в течение двух недель! – ахнула Мари-Анж.