Поворот оверштаг

Честно говоря, ничего хорошего не ожидали, поскольку по нашему паскудному обычаю «иностранец всегда прав». Как когда-то давным-давно, в прошлой жизни, еще на гражданке, семнадцать мне было, на дискотеку к нам завалился пьяный швед или финн (откуда он в Звенигово вечером, бог весть, у нас теплоходы круизные по Волге чаще мимо проходят, не ночуют) и стал приставать к нашим девчонкам. Нет, бить его никто не стал, мы люди все же культурные — просто толпой подняли его на руки, вынесли наружу и отпустили. Кто не понял, поясню: подняли над головами, а отпустили над асфальтом, куда он плашмя, спиной приземлился. Нет, не швыряли, зачем, сам упал. Так после менты искали, кто это сделал (благо сам пострадавший не запомнил никого). И говорили: он же иностранец, гость, ну неправ, но нельзя же так, что о нас заграница подумает. Реально было, не вру!

Так что идем «в мечтах и меланхолии». Андрюха говорит полушутя: «Надо было тому англичанину шею свернуть и в воду. И сказать: убег, зараза, не догнали. Теперь вот доказывай, что не верблюд!»

Товарищ старший майор, однако, выслушал нас вполне нормально. Уточнил кое-какие подробности, а затем объявил благодарность за хорошее несение службы. «Служим Советскому Союзу!» Да нет, говорит, по Уставу отвечать положено пока «Служу трудовому народу». Тьфу ты, это ж в январе сорок третьего ввели, вместе с погонами.

В общем, мы повеселели и стали наблюдать, что будет дальше.

А дальше товарищ старший майор потребовал к себе Воронова и заводского особиста (мы его Жегловым называли, по тому фильму, хотя был он вообще-то Жебров, капитан ГБ). Когда прибыли, спросил, не повышая голоса (плохой признак!), а какого рожна по секретному заводу болтаются всякие неучтенные типы с фотоаппаратами? Здесь охрана вообще-то присутствует как класс? На что Жебров ответил: вот периметр, зона ответственности, бдят, смотрят, проверяют, строго по документу, и что вносят-выносят, само собой, в общем, все как положено!

Формально он был прав, так как гриф «ОГВ» был лишь на нашей главной тайне, кто мы и откуда. А «опытная подводная лодка», стоящая у стенки на охраняемой территории, — это уровень «секретно», но тут и так все под ним, как положено в войну на оборонном заводе, а на каждый глаз платок не накинешь. Тогда Кириллов решил зайти с другой стороны, спросив, а как контролировали сход на берег с иностранного судна. На что Жебров ответил: согласно инструкции номер такой-то, если по производственной необходимости, до цеха с сопровождающим, так же назад. И где этот сопровождающий был? Так англичан десять человек было, толчея, беготня, один отстал, затерялся в толпе, тревогу не поднимали, чтобы не было последствий. Простите, товарищ капитан, последствия чуть было не случились, и благодарите бога, что так вышло — для вашей же головы! Надеюсь, выводы сделаете. Идите!

Зато на Воронове старший майор отыгрался по полной. Ты чем вообще тут занимался, какого… делал? Отдохнуть решил? Так нет у нас «курортных» дел, все надо до упора! Чем конкретно ты занят был все эти дни? Ах, заводским товарищам помогал, там где-то. Тебе …! …! что было приказано, задача какая была? Помочь кому-то — это, конечно, хорошо, но не в ущерб главному! Это ты …! обязан был поставить двоих-троих переодетых, чтоб на берегу следили! Это ж вышло чисто случайно, что поймали. А если бы нет? Ты понимаешь, урод, как бы ты меня подставил? Замечание от товарища Берии мне было бы, к гадалке не ходи! Короче, я делаю тебе замечание. Пшел!

Воронов вылетел как ошпаренный. И это за какое-то замечание? Ни фига себе!

После лишь мы узнали, что так в ГБ здесь принято: замечание, предупреждение, расстрел. Как в компигре — минус одна жизнь из трех.

А ордена я и все наши получили назавтра. Красная Звезда, как обещано, и Отечественной войны первой степени. Один — это за аэродром, а второй — за катер? Или за документы?

Но вот ошибаться тут, выходит, нельзя. Одна ошибка — и сразу минус жизнь от своих.

Берлин, кабинет рейхсфюрера СС Гиммлера.