Поворот (ЛП)

Какого хрена? Зачем мне звонила мать? Неужели она предчувствовала, что мне сейчас плохо и решила не упустить возможность добить лежачего?

Телефон разрывался от настойчивого звонка. Я мог проигнорировать его, именно так мне стоило поступить. Но вместо этого я нажал на ответ, поднес телефон к уху и сказал:

— Привет!

— Здравствуй, Джей, — раздался хриплый женский голос на другом конце провода. Это определенно была моя мать, так что моя надежда, что ее телефон украли, и просто прозванивают имеющиеся в записной книжке контакты, растаяла как дым.

— Что нужно? — говорю я, сдерживая себя, но чувствуя, как внутри закипает злость.

— Как ты? — говорит она с искренностью кассирши супермаркета.

Я сжал губы, откинул голову на кирпичную стену, поднимая глаза к верху. — Нормально, — ответил я, потому что тоже могу изображать вежливость. — А ты?

— О, ты знаешь… держусь.

Как только она фыркнула, тут же послышался сильный кашель заядлой курильщицы. И перед глазами появилось лицо из моих детских воспоминаний. Она, вероятно, сидит сейчас на своей дешево обставленной кухне, с сигаретой в руках, выпуская в потолок дым. На ней простая майка из Уолмарта (прим. ред: Walmart — крупнейшая в США сеть магазинов оптовой и розничной торговли), застиранные джинсы в обтяжку, а на голове объемный начес рыжих волос.

На ее, некогда симпатичном лице, тонна макияжа, скрывающая предательски выступающие морщины, свидетельствующие о ее возрасте, который она так сильно отказывается признавать.

— Ладно, — ответил я, — Что…

— Мой тендинит в плечевом суставе ухудшился (прим. ред.: воспалительный процесс и последующая дегенерация сухожилий), — продолжила она, прерывая мой настрой сразу перейти к делу.

— Последние 5 месяцев я работала в ValuShop, но боль стала такой невыносимой, что я брала отгулы, и эти идиоты меня уволили.

— Это плохо, — ответил я, больше не скрывая своего безразличия. — Так почему…

— Я начала ходить к хиропрактику, и он посоветовал мне попробовать иглоукалывания и гомеопатию. И, я клянусь, только благодаря им я в состоянии поднять трубку и позвонить тебе.

Да ради всего святого! Я сдавил переносицу, как раз в том месте, где началась пульсация, и задатки головной боли.

— Рад, что ты нашла действенное лечение.

На другом конце провода мама снова усмехнулась.

— Ага, сомневаюсь, что ты веришь в нетрадиционные методы лечения. Тебе промыли мозги в институте, и ты не понимаешь, что из-за всех этих токсичных лекарств, вредных и ненужных обследований люди болеют больше, чем раньше.

Сжимая зубы, я поборол желание взять и повесить трубку. К черту ее: «западная медицина — это зло». Когда в последний раз она заводила эту тему? На прошлый Хэллоуин? Ее маниакальная одержимость своим здоровьем помогает ей отвлечься от никчемно прожитой жизни.

Если честно, меня беспокоил тот факт, с какой легкостью она могла испортить мне настроение. Задевало, потому что, используя эту тему, она каждый раз унижала выбранную мной профессию в то время, как нормальная мать, черт подери, гордилась бы этим.

Но нет, только не Шерри Миллер. Ей известно скольких усилий мне стоил диплом врача, но единственное, что она может сказать по этому поводу — это то, что мне промыли мозги. Твою мать!

И так как я идиот, не способный отделаться от нее, я не понял, как сказал.

— Ну, ты же знаешь, что говорят про нетрадиционную медицину?

Она несколько секунд молчала, затем я услышал, как она с хрипом сделала затяжку.

— И что же?

— Если бы она не помогала, ее бы не называли медициной.

Последовала еще одна пауза, и затем она выдала.

— Знаешь что, Джей? Мог бы ты проявить уважение в разговоре со мной. Доктор Флорес изменил мою жизнь…

— Ты поэтому мне звонишь? — спросил я, не давая ей закончить, потому что терпение было на исходе.

Секундная пауза, после чего откашлялась.

— Ты общался со своим отцом?

Мышцы на спине у лопаток начали подергиваться.

— Тебе хорошо известен ответ на этот вопрос.

С тяжелым вздохом она продолжила.

— Я подумала, мы могли бы съездить к нему и попрощаться.

Я нервно хихикнул.

— Ага, уже бегу собирать вещи.

— Он твой отец, Джей. — На долю секунды мне показалось, что ее голос смягчился, и она переживает за кого-то еще кроме себя. — Он будет счастлив тебя увидеть.

— У меня нет ни малейшего желания радовать его, — прорычал я в трубку.

— Твой дядя приедет повидаться с ним, — продолжила она, будучи сегодня невероятно раздражительной. — Я говорила с Уореном пару недель назад. Он сейчас в Африке и пролетит полмира, чтобы попрощаться с твоим отцом.

Да, но это дело моего дяди. Его отношения с братом меня не касаются. Она действительно пыталась вызвать у меня чувство вины? Должно быть, у нее были веские на то причины.

Дверь с шумом отварилась, и на улицу вышел незнакомый мне блондин в униформе медбрата. Он кивнул, заметив меня, я ответил ему тем же, пока он доставал из кармана пачку сигарет.