Поворот ключа

Меня спасла светленькая девочка. Она захихикала и в притворном ужасе прикрыла рот рукой. Это напомнило мне о почетной миссии воспитателя. Я выдавила улыбку.

– Здорово, да? Тебя зовут Элли? Смейся, что же ты? Это ведь так смешно.

Она убрала руку от лица и опасливо улыбнулась.

– О господи! – в отчаянии опустила руки Сандра. – Извини, Роуэн. Это неслыханно! Говорят, в два года у детей начинается первый кризис становления личности, но, похоже, Петра готовится заранее. Что с твоей блузкой?

– Ничего страшного, – сказала я.

С блузкой была полная катастрофа, во всяком случае, пока я ее не постираю, а может, и вообще. Додумалась же надеть на собеседование шелковую блузку, которую можно только чистить! Правда, я не рассчитывала на столь неформальное общение с первого дня. Ладно, раз уж это случилось, надо взять моральный реванш.

– Не волнуйтесь, – продолжала я успокаивать Сандру. – С детьми нужно быть готовой ко всему.

Прежде чем Петра успела заподозрить неладное, я отодвинула тарелку с овсянкой и поставила на стол вне ее досягаемости.

– Хватит, маленькая мисс Петра, вы хорошо повеселились, – строго сказала я и обернулась к Сандре. – Где у вас половая тряпка? Надо убрать эту кашу, пока никто не поскользнулся.

– В кладовой, вон та дверь, – с признательной улыбкой сказала Сандра. – Большое спасибо, Роуэн. Честно говоря, я не ожидала, что ты так с порога впряжешься в работу.

– Всегда рада помочь, – твердо заявила я и направилась в кладовку, потрепав по волосам Петру и подмигнув Элли.

Мэдди опустила взгляд в тарелку, словно происходящее ее не касалось. Вероятно, ей было стыдно, что она подначивала Петру.

Кладовая, без сомнения, относилась к старинной части дома. Судя по огромной раковине и вымощенному каменными плитами полу, в старые времена это была буфетная. Однако у меня начисто пропало желание любоваться архитектурными изысками. Я закрыла за собой дверь и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь избавиться от остатков раздражения, после чего занялась спасением блузки. Счистила в раковину большую часть овсянки, осталось убрать губкой следы и замыть пятно. Провозившись пару минут, я только заляпала водой юбку. Я подперла дверь шваброй и сняла блузку. Оставшись в юбке и лифчике, начала замывать пятно под краном, стараясь не сильно намочить оставшуюся часть блузки, и вдруг услышала шум с другой стороны буфетной. Там оказалась еще одна дверь, через которую вошел Джек Грант.

– Косилка работает, Сан… – начал говорить он, вытирая руки о нижнюю часть комбинезона, но, увидев меня, замолчал на полуслове, вытаращил глаза и покраснел как рак.

Я вскрикнула и прижала мокрую блузку к груди, изо всех сил стараясь защитить свою скромность.

– О, господи, извини… я хотел… я не хотел… прости, – сказал Джек, прикрыв глаза рукой, посмотрел на потолок, перевел взгляд на пол и в конце концов развернулся и выбежал на улицу, хлопнув дверью.

Я стояла, тяжело дыша, не зная, плакать или смеяться. И то и другое было бесполезно, так что я просто подсушила блузку полотенцем, висевшим на батарее, налила в ведро воды и вернулась в кухню – с такими же пунцовыми щеками, как у Джека.

– Ну что, отстиралось? – спросила Сандра через плечо, когда я вошла. – Сделать тебе кофе?

– Да, – смущенно ответила я, не зная, рассказывать ли ей о вторжении.

Интересно, она слышала мой удивленный вопль? А вдруг Джек сам расскажет?

– Сандра, я…

И тут у меня сдали нервы. Просто не поворачивался язык выговорить: знаете, Сандра, я только что устроила маленький стриптиз перед вашим работником. Это звучало как-то непрофессионально. Оставалось надеяться, что Джек, будучи джентльменом, не станет поднимать эту тему.

– Молоко и сахар? – обернулась ко мне Сандра.

– Спасибо, только молоко. – Я поставила ведро на пол и начала отчищать следы метательных упражнений Петры от плиты и пола. Мои щеки постепенно остыли.

Наконец, подкрепившись кофе и вкуснейшим тостом с джемом, я почти смогла сделать вид, что ничего не произошло.

– Итак, девочки, – сказала Сандра, вытерев руки, – у меня до сих пор не было возможности познакомить вас с Роуэн. Она приехала посмотреть, как мы живем. Поздоровайтесь.

– Здрасьте, – пробормотала Мэдди, опустив взгляд в тарелку.

Она выглядела младше своих восьми лет – темноволосая, тоненькая, с бледным личиком и худыми поцарапанными коленками.

– Здравствуй, Мэдди.

Я изобразила обаятельную улыбку, но девочка так и не подняла головы.

Элли казалась более общительной. Круглые голубые глаза смотрели на меня из-под белокурой челки с искренним любопытством.

– Здравствуй, Элли. Сколько тебе лет?

– Пять, – сказала Элли. – Ты будешь нашей няней?

– Гм…

Я лихорадочно соображала, как ответить. Если сказать «надеюсь», не прозвучит ли это слишком умоляюще?

– Возможно. Роуэн еще не решила, хочет ли у нас работать, и мы должны очень хорошо себя вести, чтобы ей понравиться, – вмешалась Сандра, незаметно подмигнув мне. – Вот что, девочки. Бегите к себе, одевайтесь, и мы покажем Роуэн, что у нас интересного.

– А Петра? – спросила Элли.

– Она побудет со мной. Ну же, раз-два.