Поворот ключа

Боль в порезанном пальце отдавалась тупыми толчками в затылке, головокружение от вина, выпитого пару часов назад, постепенно начинало переходить в тяжелое, болезненное похмелье, однако сдаваться я не собиралась. Я медленно сползла с табурета, неверной походкой прошла к раковине и плеснула в лицо холодной водой, чтобы прогнать сон и взбодриться.

Я постояла, опираясь руками на мойку, потихоньку приходя в себя, и вдруг заметила нечто странное. Когда я уходила, этого не было, во всяком случае, так мне казалось. Я уже ни в чем не была уверена.

Недопитая бутылка вина так и стояла справа от мойки, только теперь в ней не было ни капли жидкости, остатки вина куда-то исчезли. А в углублении раковины лежала раздавленная ягода. То могла быть помятая до неузнаваемости голубика или малина, но я знала, что это не то и не другое. Осторожно просунув руку в отверстие, я нащупала на дне стока мягкую липкую массу с попадающимися кое-где целыми ягодками и захватила немного пальцами. Кашица из ягод. Тис, остролист, лавровишня. И хотя я включала воду, из раковины несло вином.

Что за бессмыслица? Когда я уходила, никаких ягод в вине не было. Откуда им там взяться? Я сама откупоривала бутылку. Значит, их кто-то положил. Причем вечером, после того, как дети уснули. А кто, спрашивается, вылил вино с ягодами?

Казалось, в этом доме присутствуют две таинственные силы. Одна хочет меня прогнать, а другая защищает. Кто же все это делает, черт побери? Я пока не понимала, где искать ответ, но начинала догадываться. Чувствуя, что задыхаюсь, я нащупала в кармане ингалятор и вдохнула лекарство. Легче не стало. Тяжело дыша, я прошла к лестнице и стала подниматься.

Приближаясь к верхней лестничной площадке, я вновь вспомнила, как стояла перед дверью, не в силах повернуть круглую ручку и шагнуть в пугающую темноту. Теперь я начала подозревать, что призрак, витающий над Хетербро, имеет вполне человеческую природу. И почему-то была уверена, что в этот раз у меня хватит духу открыть дверь и найти доказательства, которые я смогу предоставить Сандре, рассказывая о событиях сегодняшнего вечера. Однако меня ждал сюрприз — дверь была открыта. А я оставила ее закрытой. Я четко помнила, как стояла перед дверью, глядя на темную щель, не решаясь повернуть ручку.

В комнате стоял ледяной холод — как той ночью, когда я проснулась, дрожа, и обнаружила, что термостат выставлен на минимум, а вентиляция работает на полную мощность. Только сейчас в комнате было не просто холодно, по ней гулял ветер. Моя решительность тут же испарилась.

Откуда ветер? С чердака? Если дверь туда открыта, несмотря на то что ключ у меня в кармане, а Джек спит у себя в квартире, я взвою.

Я взяла себя в руки. Глупости. Привидений не бывает. На чердаке нет ничего, кроме столетней пыли и поломанных игрушек, оставшихся от уже пятьдесят лет как мертвых детей.

Решительно переступив через порог, я нажала кнопку на панели. Ничего. Я попробовала другой квадратик, с помощью которого — я точно помнила — прошлым вечером включила свет. Лампы не загорелись, зато включился невидимый вентилятор. Я долго стояла в темноте, обдумывая, что предпринять. Из замочной скважины несло пыльным холодом, и еще оттуда слышался непонятный звук: не скрип половиц, как раньше, а какое-то механическое гудение.

Внезапно меня охватил гнев. Что бы это ни было, я не позволю себя запугать! Хотите выгнать меня из Хетербро? Не дождетесь!

Не знаю, что придало мне храбрости: остатки вина, бродившего в венах, или мысль, что после разговора с Сандрой все равно придется ехать домой. Я достала телефон, включила фонарик и решительно направилась к чердачной двери. Над головой вновь что-то загудело. Звук казался знакомым… так жужжит разозленная оса… только в нем чувствовалось что-то механическое, не присущее жизни.

Я нащупала в кармане джинсов ключ, лежавший там со вчерашнего дня, и очень осторожно вставила в замочную скважину. Он продвигался с усилием, но не так туго, как в прошлый раз. Смазка сделала свое дело. Ключ повернулся без скрежета.

Я толкнула дверь. В нос ударил все тот же затхлый, тяжелый дух смерти и запустения. Тем не менее меня что-то смущало, и я не могла понять что. Откуда-то струилось слабое сияние, освещавшее паутину над ступеньками. Видно было, что после нас с Джеком лестницей никто не пользовался. Об этом говорил не только ключ в моем кармане, но и нетронутые паучьи сети, которых стало еще больше. Приходилось идти очень осторожно, выставив руку перед лицом, чтобы эта гадость не лезла в глаза и в рот.

Странно, откуда свет, неужели от луны в окошке? Наверное, хотя во время нашего прошлого визита окно покрывал такой толстый слой грязи, что через него и солнце не пробилось бы.

На верхней ступеньке я помедлила секунду, собираясь с духом, и шагнула на чердак. На первый взгляд все было точно так, как оставили мы с Джеком. Не хватало лишь кукольной головы, выкатившейся на середину комнаты. Она исчезла.