Поводырь. Часть вторая.

А что мастеровые будут делать, пока администратор не прибудет? И где жить? Не в крепость же их сажать, на казенный кошт… Крепость… Крепость-крепость… Что-то такое было. Где-то глаз цеплялся… В каком-то письме… В одном из последних…

Послание от Фризеля легко было отличить от всех прочих. Оно слегка подмокло, когда я сверзился с Принцессы в холодную речку, и, высохнув, бумага скукожилась, пошла волнами. Чернила немного расплылись, но все-таки буквы еще можно было различить.

"Относительно ссыльных же, доношу до Вашего, Ваше превосходительство, сведения, что прибывшие этапом лица крестьянского сословия, вашим распоряжением, определены на жительство по Мариинскому округу, — писал Председатель губернского правления в самом конце послания, которое я тогда так и не дочитал. — Те же, кто назвал себя причастным к дворянскому сословию, или же назвался мещанином, допрежь помещены в пересыльный замок. Имущество их, непричастное к исправлению каждодневных потребностей, свалено кучей без счету в Томском цейхгаузе. Полицмейстер же Томский, ни каких действий к счислению и разбирательству касательно ссыльных не принимает. Отговаривается, будто бы, дескать, дело сие чиновников губернских, а не полиции. Оттого и не выяснено по сию пору точное число скопившихся в губернии ссыльных, что изрядно осложняет деяния по их призрению. Но не менее двух, или трех тысяч с детьми.

Однакож, и сам пересыльный замок в ветхости и неудобстве пребывает. Перемещенные лица иметь могут легкий выход в город, и караульная рота препятствовать им не в силах.

Магистрат и земельный надел под новый замок давно выделил, да воли к новой постройке ни кто в правлении не имел. Теперь же, я с вашего, Ваше превосходительство, дозволения городскому архитектору и чертеж заказал. Аукцион на потребные в строительстве материалы так же провел. Дело лишь за артельными людьми и Вашим велением"…

Легко могу себе представить, что там, в Томске творится. Несколько тысяч ссыльных, существенная часть из которых — настоящие разбойники, в засунуты в низкие, покосившиеся от времени бараки. И жалкий, не способный кого бы то ни было остановить, деревянный забор вокруг. Плюс полицмейстер, основной задачей которого — спокойно дотянуть до пенсии. А совсем рядом — сытый и благообразный Томск…

Конечно, нужно немедленно строить новый пересыльный замок! Немедленно!

Интересно, а мужички с Томского завода, умеют работать топором?

#6 Пламя

Вниз — вверх, вниз — вверх, с горы — под гору. Очередная речка, микроскопическая, только-только и сумевшая, что намочить каменные окатыши. Телеги или летят вниз, дребезжа так, что будто сделаны из железа, а не из дерева. Или едва-едва ползут вверх, принуждая всех вокруг, и возчиков, и конвойных, подталкивать, чуть ли не на руках затаскивать грузы.

Все, кроме меня, конечно. Мне невместно. Нет, если бы я был уверен, что мое участие в этих транспортных манипуляциях хоть на минуту сократят время в пути — плюнул бы и наравне с матерящимися служивыми, впрягся бы. Иначе, не стоило и мараться.

Я и так уже натворил много чего Томским губернаторам не присущего. Например, всерьез озаботился судьбой брошенного на произвол судьбы поселка мастеровых Томского железоделательного завода. О том, как я продовольствие для нуждающихся в Тогульском собирал — непременно уже жалобы Дюгамелю отписаны. И ведь неминуемо к нему попадут, не затеряются в пути. В Барнауле есть, кому за этим присмотреть…

Только — вопрос: чья "благая" весть до Александра Осиповича первой доберется. Я ведь тоже писать умею, и после Чуйского похода — на особом счету у генерал-губернатора. И послание мое, так было ядом наполнено, что удивительно, как курьер, мной в Верный отправленный, в страшных судорогах не помер…