Поводырь - 4

С точки зрения матерого бюрократа начала двадцать первого века, гражданская часть Главного Управления Западной Сибири была устроена, по меньшей мере - странно. А, если начать называть вещи своими именами, так и вовсе - по-дурацки! Бестолково и невнятно.

Полагалось, будто бы все чиновники, всех входящих в наместничество губерний должны исполнять предписания какого-то виртуального Совета, в который входили представители четырех основных гражданских министерств. Естественно МВД, Министерства Юстиции, Народного Просвещения и Финансов. Эти, так называемые - советники, назначались руководителями своих ведомств, имели высокие чины - не меньше статского советника, и собственно наместнику подчинялись постольку поскольку. И, что самое печальное, каких-либо должностных инструкций, или хотя бы четко очерченного круга обязанностей у этих господ не существовало. Общие фразы, вроде "исправлять надзор" меня совершенно не устраивали. Хотя бы уже потому, что знал со всей достоверностью - никакой власти провести даже примитивную инспекцию эти представители не имели. На их запросы губернские чинуши отвечали неохотно, чуть ли не из жалости, а предписания прямиком отправлялись в архивы.

Большинство из этих господ очень быстро начинали понимать, что должность ими занимаемая является хорошо оплачиваемой из казны синекурой, и переставали донимать присутствия своими придирками. Некоторые, особо активные и совестливые, принимались изобретать себе какое-то применение, и брались за любой прожект, лишь бы не сидеть без дела. Единицы, и вовсе переставали являться к месту службы, полностью посвятив свое время какому-нибудь бизнесу.

Естественно фамилии всех четверых министерских представителей были мне отлично известны, вкупе со слухами о характере их настоящей, а не декларирующейся, деятельности. И если господина Спасского из МинЮста мое назначение его прямым начальником должно было по настоящему пугать, то того же чиновника из МВД, действительного статского советника, Александра Степановича Воинова я искренне уважал. И всерьез полагал, что мы с Воиновым непременно поладим.

Сотрудник Министерства Народного Просвещения, профессор Попов так увлечен переводами Священных писаний на монгольские языки, что ни о какой деятельности на ниве просвещения и речи идти не может. Благо на это решил тратить свое время тот самый Воинов, успевающий и гимназии с училищами инспектировать и новые открывать.

Юрий Петрович Пелино в бумагах числился представителем Минфина, но занимался почему-то надзором за тюрьмами, пересыльными острогами и каторгами. А еще интригами против Тобольского губернатора Александра Ивановича Деспот-Зеновича. Что-то они там все поделить не могли...

Совсем по-другому обстояли дела у другой половины членов Совета. У так называемых - управляющих отделениями. Они собирали данные для докладов наместнику, могли от имени начальника и в свете последних политических событий в стране, настоятельно что-то рекомендовать губерниям. Иногда, когда наместник принимал решение напрямую вмешаться в ход гражданского правления, именно управляющие занимались составлением предписаний и их рассылкой. В общем, чины у них были ниже, а реальной власти - на много больше.

На весну 1866 года в нашем генерал-губернаторстве таких отделений было пять. Первое, ведавшее административно-распорядительными, секретными и политическими делами, включая надзор за неблагонадежными ссыльными и взаимодействием с командирами Восьмого жандармского округа. К огромному моему удивлению, выяснилось, что с недавнего времени исправляющим делами Первого управления назначен хорошо мне знакомый господин - коллежский секретарь, Александр Никитич Лещов. Ну тот, помните, которого Дюгамель шпионить в мой Томск отправлял, и который был бит в каком-то питейном заведении за попытку ознакомиться с секретной коммерческой информацией.

Какой из этого господина сыщик я уже успел выяснить. Теперь предстояло каким-то образом узнать, на сколько хорошо Александр Никитич справляется со своими должностными обязанностями. Потому что, в отличие от назначаемых из столицы представителей, сотрудников канцелярии наместника и, получается, своих прямых подчиненных, я имел право назначать единолично.

Второе, ведающее судебными делами, и по совместительству прямым надзором за законностью отдаваемых губернаторами и начальниками областей распоряжений, возглавлял статский советник, Александр Яковлевич Москов. Ничего о нем сказать не могу. В судейские дела желания влезать никогда не возникало. Хорошо хоть, что и ничего плохого о Москове не слышал.