Поводырь

«Русский Инвалид» – такой… инвалид! Этакий лубочный, восторженно патриотичный дебил с плаката в призывном пункте. И материал о перспективах развития инфраструктуры и промышленности за Уралом у них таким же вышел. Пафосным и оптимистичным. И снова, теперь уже с желтоватых страниц газеты, меня сравнивали с Михаилом Михайловичем Сперанским. Прямо наказание Господне! Вот уж чью судьбу даже врагу не пожелаешь, так этого «видного деятеля». Так нет! Следом за базарными кумушками теперь и «Инвалид» на меня камзол Реформатора пытался напялить.

Одно примиряло с предельно лояльной к Власти газетой. Только в ней сподобились каким-то образом напечатать два из пяти графиков, которые я демонстрировал в Николаевском зале. Комментарии к картинкам звучали полнейшей галиматьей, но ругаться в редакцию я поехать поленился. Мало ли – чего мелким шрифтом накарябано. Умные люди и так разберутся.

Со страниц газеты «Голос» на меня пахнуло родным двадцать первым веком. То так я за несколько десятилетий после Перестройки рекламные статейки от реальных информационных материалов отличать не научился?! Отметил для себя владельца и редактора – господина Андрея Александровича Краевского. Полезный, как говаривал капитан Принтц, тип. Сразу видно – за определенную цену напечатает вообще все что угодно.

Впрочем, статья, хоть и явно оплаченная, понравилась. Без лишнего пафоса, слюней и многочисленных, с большой буквы, проявлений верноподданичества. Безымянный, скрытый под псевдонимом «Ал. И», журналист вполне доходчиво перенес на газетные листы основные мои идеи. Кое-где, практически между строк, даже чувствовался легкий сарказм, когда речь заходила о попытках предсказания самого ближайшего будущего по странным, непривычным еще для обывателя графическим схемам. В целом – неплохо. Учитывая указанный тираж – почти тринадцать тысяч экземпляров, так и вообще хорошо.

В арендованных господином Валентином Федоровичем Коршем «Санкт-Петербургских ведомостях» статьи и вовсе оказалось две. Первая, большая – на всю страницу, пела мне хвалу, как «приверженцу либеральных устремлений» и «пииту дальнейших реформ». Существенная часть материала, кстати, была выделена на публикацию мнений различных господ – банкиров, купцов и промышленников, касающихся моего доклада. И если финансисты, не узнав в кейнсианских моих оговорках «пророчеств Кассандры», высказывались достаточно нейтрально – в том ключе, что, мол, найдутся в Империи места и поближе, куда выгодно деньги вкладывать, то большинство торговцев и владельцев заводов прямо-таки вопили о полной мне поддержке.

В целом, эту – бо́льшую из двух – статью я воспринял, как вполне моим целям подходящую. Серьезная попытка разобраться в странных и чуть ли не фантастических прожектах чудака из Сибири. С легким мистическим привкусом и полным непринятием варианта с разрешением свободного переселения из половины коренных губерний за Урал.

А вот меньшая, по сути – колонка для воскресных фельетонов – сочилась ядом. Причем даже не в отношении доклада. Очередной неизвестный, подписавший полную всяких гадостей заметку псевдонимом «Незнакомец», глумился лично надо мной. Кажется, только мой Артемка в столице не знал, что этот щелкопер не кто иной, как Алексей Сергеевич Суворин, но не на дуэль же подонка вызывать?!

Хотя, наверно, нужно было. Съездить хоть морду, прости Господи, намылить. А-то как только он меня не назвал. И «диким самоедом», и «неправильным немцем». И в попытке запечатать прорубленное Петром Великим «окно» обвинил. И над призывами к развитию собственной, русской, промышленности издевался. По словам этого… Суворина, что-то путное могли вообще только в Англии… ну может, немного, в Пруссии производить. Мы же вроде как должны только учиться. Молча и не дерзая превзойти европейских многомудрых «учителей».

А как он над моими хоромами в Томске… измывался! Мол, вся просвещенная Европа смеяться станет над вычурностью псевдорусского терема. Мол, раз в Берлине такое не строят и в Париже такой архитектуры не найти, так и нечего! Предлагал мне отпустить бороду и сменить фамилию на Жаворонкова, если мне так дороги русские древности. «Так и ежели на сего господина старорусский кафтан надеть, так и то тощие ноги инородца выдавать будут».

Да и вывод у этого… человека получился скользкий. Знает ведь, сволочь, что за прямые обвинения можно и в кутузку загреметь. А вот если только вопросы задать, то это – сомнения, а не утверждения. Вот и интересовался – а не для корыстных ли интересов я все это затеял. Уж не намеревался ли я внушить ложные надежды русским патриотам, с тем, чтоб обобрать их до нитки?

И чего он на меня взъелся? Я этого Суворина вообще знать не знаю, а он этак-то вот. Да главное – злобой от его текста так и веет! Прямо-таки лютой ненавистью. Словно я чуть ли не его личный враг!

Записал и это имя в блокнотик. Решил – нужно попытаться про эту «акулу пера» разузнать. Земля-то квадратная – как говаривали мои племянницы: за углом встретимся!