Повод для знакомства

Плюхнувшись на диван перед телевизором, Лили решила упоенно смотреть все без исключения серии любимых ситкомов. И если это означало, что она будет сидеть вот так весь следующий месяц, то так тому и быть.

К четвертому эпизоду любимого шоу Лили уже хихикала, потом смеялась в голос. Она громко распевала со своим любимым героем, когда в дверь вдруг позвонили.

Ее хриплая песнь смолкла, стоило бросить взгляд на настенные часы. В час дня, в среду, в охраняемом жилом комплексе, малочисленные соседи вряд ли заглянули бы к ней, зная, что она – на работе. Не иначе кто-то из них заинтересовался источником необъяснимого шума. Или почтальон, как обычно, доставил что-то из забытого заказа, сделанного по Интернету.

Лили убавила громкость, пригладила волосы и затянула пояс необъятного халата. Не найдя тапочки, она прошлепала к двери босиком.

Лили открыла дверь и опустила глаза, рассчитывая увидеть пакет. Но взгляд упал на пару больших ботинок. Начищенных до блеска, ручной работы.

Ее взор скользнул вверх, по бесконечно длинным ногам, поджарому животу, широченным груди и плечам, и всему этому, заключенному в темную оболочку, которая, казалось, поглощала солнечный свет.

– Вы сидите дома, глядя ситкомы и будоража всю округу, в то время как должны быть в лаборатории, развивая медицинскую науку?

Лили моргнула, на мгновение решив, что гигант перед ней – просто призрак. Видимо, она была так одержима мыслями о нем, что наколдовала его появление.

Но даже ее пылкое воображение вряд ли могло воссоздать столь точную копию. Антонио Балдуччи действительно стоял на пороге, блистая в своем совершенстве, как позолоченное божество на солнце.

И Лили появилась перед этим воплощением великолепия с взъерошенными, нерасчесанными волосами, утопая в материнском халате.

Пока она замерла, в изумлении таращась на него, Антонио скрестил руки на груди и с насмешливой суровостью произнес:

– Разрешите вам напомнить, что вы не спрашивали разрешения взять выходной.

Суровый выговор наконец-то вывел Лили из ступора.

– Разрешите вам напомнить, что я подала заявление об увольнении.

Он вскинул величественную голову, демонстрируя массивную челюсть и раздвоенный подбородок.

– Можете заодно вспомнить, что ваше прошение было решительно отклонено.

Лили тоже откинула голову, подражая его высокомерию.

– Мне требовалось ваше одобрение только для того, чтобы получить выплату по окончании работы в компании. Но я решила отказаться от выплаты. Поэтому могу делать что хочу. Именно этим и занимаюсь. Отсыпаюсь и смотрю телевизор.

– Не хочется разрушать ваши иллюзии, но отклонение прошения об увольнении означает, что вы все еще работаете на меня.

– Нет, это означает, что я отказываюсь от всех прав, сопровождающих принятое увольнение.

– Принятые увольнения сопровождаются не только компенсациями, но и рекомендательными письмами.

Лили отмахнулась:

– Обойдусь и без них.

Он продолжил, словно она не прерывала его.

– … потребуется заполнить и подписать несметное число связанных с увольнением документов…

– Сделаю это как-нибудь на следующей неделе, – встряла она.

Балдуччи замолк и скользнул по ней взглядом. От увиденного его губы предательски задергались.

Она и сама знала, как смешно выглядит!

– Не предложите мне войти?

– Нет.

– Почему?

– По причине всего вышеперечисленного.

Его глаза засверкали синевой на солнечном свете.

– Таить злобу очень вредно для здоровья.

– О, на короткое время это действительно дает прекрасный эффект очищения. Я целую неделю бросала в вашу сторону проклятия.

Он проиграл борьбу с собой и расплылся в улыбке, а Лили вдруг представила молнию, бьющую прямо в его великолепную задницу. И залилась смехом.

Сощурившись, он пристально взглянул на нее.

– Вы пьяны, доктор Аккарди?

– Что, если и так? – прошипела она. – Я что, не могу вдоволь поваляться на собственном диване?

Он вдруг переступил порог, и тысячи сигналов тревоги взревели у нее в голове.

– Эй, не смейте! Я не приглашала вас войти.

Он обошел Лили и направился в прихожую плавной поступью, воплощающей власть и обольщение.

– Да с чего вы считаете меня каким-то злобным вампиром?

– Я не удивилась бы, если бы вы и правда им оказались.

– Тогда я бы точно разработал ту вакцину против солнца, о которой вы упоминали недавно. – Он сделал еще шаг к ней.

Отступив назад, Лили наткнулась спиной на арочный проем гостиной. Сердце чуть не выскочило из груди, когда Антонио наклонился и глубоко вдохнул, глядя ей в глаза.

– Вы пахнете… собой.

Его бархатистый тон прозвучал мрачно.

Пытаясь сдержать дрожь, Лили усмехнулась.

– Спасибо за свежие новости. А я-то всегда думала, что пахну кем-то другим.

– Вы совершенно не представляете себе, как пахнете?

– Пока я не пахну плохо, какая разница?

– Раз вы не знаете как, я не скажу вам. Пока. – Он закрыл глаза и вдохнул еще глубже. – Теперь я знаю, что у несговорчивости, завуалированного сарказма и бесстрашия есть свои ароматы. Пылкие, сладостные и ясные.

Не успела Лили решить, как удержаться от верного обморока, как Антонио добавил:

– А еще вы пахнете имбирем и апельсином.