Повезло

Джордан отложил в сторону моцареллу. Эва колебалась, явно не привыкшая, чтобы кто-то посторонний распоряжался на ее кухне. Судя по потрепанным кулинарным книгам, аккуратно расставленным принадлежностям из нержавейки и горшочкам с травами на подоконнике – пожалуй, тут он поторопился, – хозяйка страшненькой кухни явно любила готовить.

И с подозрением относилась к мужчинам, разделявшим ее страсть.

Обнаружив бокал в одном из шкафчиков над стойкой, Джордан налил Эве принесенного с собой «Бардолино».

– Держи. Выпьешь в душе. Поможет расслабиться.

Эва взяла вино и нахмурилась:

– А с чего ты взял, что я на взводе?

– Милая, ты настолько напряжена, что можно вбить тебя в стену и повесить полочку. – Джордан наполнил бокал и для себя и оперся на мойку. – Только включи, пожалуйста, огонь на плите перед уходом.

– На плите? Ты собираешься жарить лазанью? Ха-ха.

Джордан улыбнулся:

– Чтобы тебя успокоить, дай расскажу одну историю. Как ты уже знаешь, я один из пяти братьев, и у нашей мамы – благослови Господь ее душу – был хлопот полон рот, пока мы росли. Однажды вечером после очередного долгого сумасшедшего дня она поставила ужин на стол, и один из моих братьев – не буду говорить, который, мы все еще немного на него злимся, – заявил, мол, не нравится ему запеканка с тунцом, и не станет он есть эту гадость.

Эва улыбнулась:

– Представляю, как твоя мама обрадовалась.

Джордан отсалютовал ей бокалом:

– Знай ты ее лично, оценила бы эффект в полной мере. В любом случае нет худа без добра. – Он отставил бокал, взял три перца и непринужденно ими пожонглировал. – Мама научила нас готовить. Кто-то увлекся процессом, кто-то нет, однако все мы имеем представление, что делать на кухне. А теперь, – Джордан положил перцы обратно, – пойдешь наконец в душ и доверишь мне готовку?

– Только если ты из тех, увлекшихся.

– А ты упрямый клиент, док. Но к счастью для тебя, я как раз из их числа.

***

Эва вышла, немного обескураженная тем, что роскошный мужчина – роскошный прокурор, бога ради – сейчас готовит еду на ее кухне. Последние две недели жизни напоминали одну затянувшуюся странную поездку.

«Однако не все так плохо», – подумала Эва, бросив грязную одежду на вымощенный плиткой пол ванной и глотнув еще удивительно приятного итальянского красного. Как бы ей ни претили дядюшкины манипуляции и непривычная утрата контроля над собственной жизнью, нельзя сказать, что эти недели оказались провальными.

Она спасла человеку жизнь.

Конечно, отстойно, что нельзя оставить при себе этого так удачно встретившегося человека, но все равно приятно, что он жив-здоров.

Включив почти кипяток, Эва залезла в душ и позволила горячей воде ослабить сковывавшее тело напряжение.

Громила порезал колесо ее машины. «Мелочно-то как». Эва убрала тяжелые волосы с лица.

Мелочно, однако весьма эффективно. Клиника, машина – две вещи, которые ей дороги. Ублюдок бил по больному. Но это все ерунда по сравнению с угрозой, нависшей над дорогими Эве людьми.

Прошлой ночью Лу Эллен оказалась в опасности. Кейти пока не трогали, но нельзя рассчитывать на это и дальше. А теперь еще Джордан, невзирая на все попытки Эвы отогнать его, присоединился к общему хаосу.

Идиот.

Завтра Эве надо любой ценой показать Джордану, что ужин больше не повторится. Любой – грубить, лгать или даже применить силу. Больше никаких колебаний, никаких уступок под напором его воли. Пора снова стать практичной благоразумной женщиной и придерживаться своих чертовых решений.

Опершись о стену, Эва смотрела на красно-белую занавеску, пока та не стала расплываться, а глаза не защипало от шампуня.

«Стоп. Какого шампуня? Я же еще не мыла голову».

К своему ужасу, Эва почувствовала, как перехватило горло, и поняла, что глаза застилают слезы.

Может, она справлялась со всем не так хорошо, как ей казалось.

Паршиво угодить в паутину, которую не сам сплел. И паршиво найти мужчину, который тебе по-настоящему нравится, и прогнать его, лишь бы он не угодил в эту паутину вместе с тобой.

Сердито сморгнув, Эва взяла бутылочку геля и выдавила немного на губку. Затем смыла часть гнева с пеной, потому что это проще, чем слезы.

«Будь ты проклят, Карлос. Будь ты проклят за то, что всецело поганишь мне жизнь».

Сейчас ей всего этого не надо. И так хватает неприятностей – вроде той, под два метра, что сейчас торчит на кухне.

И готовит что-то до безобразия вкусно пахнущее.

Закрыв кран, Эва взяла полотенце и пошла в спальню. Выбрала простой лифчик и белые хлопковые трусики, но заметила рядом красный шелковый комплект и заколебалась.

«Какая глупость», – пронеслась мысль… и Эва аккуратно сложила хлопок обратно. Затем коснулась шелка. «Я практичная благоразумная женщина. И нечего поощрять даже самые невинные из развратных фантазий».