Повести студеного юга

На месте бывшего французского поселка испанцы построили форт, портовые сооружения и заложили город. Скоро, однако, им все пришлось покинуть. Добившись наконец в 1816 году независимости, аргентинцы заставили Испанию уйти и с Фолклендских островов. Большую часть построек, напоминавших о недавней жестокой каторге (все строительство здесь велось руками ссыльных из Аргентины), они уничтожили, а сам архипелаг продали какому-то дельцу.

Затем, двумя десятилетиями позже, когда в Южном полушарии начинали развиваться китобойный промысел и добыча морского зверя, Фолкленды приглянулись Англии. На этих островах было выгодно разместить береговые промысловые базы.

Чтобы завладеть архипелагом, Великобритании не понадобилось никаких баталий. На Восточном Фолкленде вместе с двадцатью беглыми преступниками испанского происхождения и тремя женщинами, патагонской индианкой и двумя негритянками, жил англичанин, некий Генри Дженисон, бывший пират, не поладивший с Алексом Дэвисом — сыном Дональда Дэвиса. Дженисону дали королевский флаг, приказали поднять его повыше и бдительно охранять. На том вся процедура с организацией британской опеки над островами и была закончена. Архипелаг начали заселять англо-ирландские колонисты.

Потом, уже после второй мировой войны, в Буэнос-Айресе вдруг решили, что тот делец, которому правительство Аргентины полтора века назад продало Фолкленды (аргентинцы называют их Мальвинами), был аргентинским подданным. А коль так, Аргентина обязана встать на его защиту. Конечно, он давно умер, и никому не известно даже его имя. Может быть, он вообще не был аргентинцем. Аргентинское государство как таковое в ту пору только создавалось. Острова мог купить чилиец, или уругваец, либо испанец. А если все же аргентинец? Значит, престиж Аргентины был ущемлен. Посягнув на частную собственность гражданина суверенной страны, Англия тем самым совершила недружественный акт не только по отношению к этому человеку, но и к его отечеству. Фолклендские острова должны быть возвращены Аргентине. Тем более что они находятся в ее территориальных водах.

Когда Англия в 1833 году подняла над Фолклендским архипелагом королевский флаг Великобритании, как-то оправдывать свои действия она вряд ли собиралась. Британская империя была сильнейшей державой мира. Кто ей мог перечить? Да, но ничто в этом мире не вечно. После второй мировой войны силенок у великого Альбиона заметно поубавилось, и ему уже не оставалось ничего другого, как копаться в архивной пыли и доказывать, что если в истории Фолклендских островов и было какое-то вероломство, так только со стороны Франции. Она-де незаконно захватила и так же незаконно продала Испании архипелаг, на который имела юридическое право лишь Англия.

И снова, спустя три с половиной века, на свет всплыло давно забытое имя Джереми Дэвиса, или Джона Фредерика Дэвиса. Некогда проклятое, теперь оно зазвучало как самый веский аргумент в утверждении прав Великобритании на Фолклендский архипелаг. Разве Дэвис не был англичанином? Так кому же, кроме Англии, должно принадлежать его открытие?

— То есть как это кому? — вознегодовали в Буэнос-Айресе. — Разумеется, Франции!

Насколько известно, задолго до открытия Фолклендского архипелага английский королевский суд приговорил пресловутого Джереми Дэвиса, или Джона Фредерика Дэвиса, к виселице. Следовательно, признать его, Джона Фредерика Дэвиса, гражданином Великобритании никак нельзя, ибо лицо, осужденное на смертную казнь, по всем былым и ныне существующим в мире законам, в том числе по законам Великобритании, никаких прав гражданства не имеет. Не могло быть таких прав также у других членов команды «Блэк дэз», поскольку означенная бригантина являлась кораблем не каперским [4], а пиратским. Пираты же во всех странах Старого и Нового Света как теперь, так и в минувшие времена стояли вне закона.

До момента открытия Фолклендского архипелага на борту «Блэк дэз» был только один человек, чьи права гражданства оставались в силе, — французская графиня Тереза де Бурже. Позже, став женой разбойника Дэвиса, она их утратила, так как сама, несмотря на свое благородное происхождение, превратилась в жестокую пиратку, известную под кличкой Белокурая Бестия. Но тогда, в день открытия архипелага, она, графиня Тереза де Бурже, еще являлась полноправной гражданкой Франции, ибо на разбойный корабль попала по принуждению и находилась на нем в качестве пленницы. Следовательно, юридически только Франция может сказать, что Фолкленды открыл ее гражданин. Поэтому французская колонизация названных островов была обоснованной и законность франко-испанской торговой сделки по перепродаже архипелага не вызывает сомнений. Что же касается Аргентины, то в юго-восточной части Америки, куда прилегают и Фолклендские острова, она законная наследница Испании. Как бывшая колония, сбросившая иго тирании.

Таким был меморандум аргентинских юристов в ответ на архивную справку англичан. В Лондоне, однако, не растерялись.